На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала
| На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала | |
| Na margem do rio Piedra eu sentei e chorei | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата первой публикации: |
1994 |
«На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала» (порт. Na Margem do Rio Piedra Eu Sentei e Chorei) —роман 1994 года писателя Пауло Коэльо.
«..Любящему покоряется мир и неведом страх потери. Истинная любовь — это когда отдаёшь себя всего без остатка… Рано или поздно каждому из нас придётся преодолеть свои страхи — ибо духовная стезя пролегает через повседневный опыт любви».' «На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала…» — первый роман трилогии «В день седьмой», куда входят также «Вероника решает умереть» и «Дьявол и сеньорита Прим». Это роман о любви, о том, что она — главное в нашей жизни, и через неё можно точно так же прийти к Богу, как и через служение Ему в роли монаха-чудотворца. А ещё о том, что рано или поздно каждому из нас приходится преодолевать свои страхи и делать выбор.
На русский язык роман перевёл Александр Богдановский.
Напишите отзыв о статье "На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала"
Ссылки
| ||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья U řeky Piedra jsem usedla a plakala (чешск.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
