На большом воздушном шаре

«На большом воздушном шаре»
Сингл Ёлки с альбома Точки расставлены
Выпущен	25 мая 2011
Формат	Видеоклип, радиоротация, ЦД
Записан	2011; Troy Zvukozapys (Киев, Украина)
Жанры	Поп, диско
Длительность	3 мин. 12 с
Продюсер	Евгений Ступка
Автор песни	Егор Солодовников
Лейбл	Velvet Music
Хронология синглов Ёлки
«Прованс» (2010) «На большом воздушном шаре» (2011) «Мальчик» (2011)

«На большом воздушном шаре» — песня, написанная Егором Солодовниковым и записанная украинской певицей Ёлкой, для её четвёртого студийного альбома «Точки расставлены» (2011). Композиция была выпущена как второй сингл с альбома в 2011 году и возглавила российский радиочарт, продержавшись на первом месте восемь недель подряд.

Предыстория и релиз

После успеха песни «Прованс», Ёлка продолжила сотрудничество с Егором Солодовниковым, который написал новую песню «На большом воздушном шаре». Певица рассказывала, что композиция стала, на тот момент, самой «легкомысленной из всех песен, которые [она] когда-либо записывала». На примере успеха двух первых песен артистка поняла, что публике не хватает развлекательной музыки: «На примере „Шара“ и „Прованса“ стало понятно, что людям не хватает светлой музыки, под которую бы они отдыхали. Светлой, хипповой и ироничной музыки. „Воздушный шар“ я записывала как максимальный стёб над собой и шлягерами советского диско», — говорила певица.

Запись песни проходила на киевской студии Troy Zvukozapys, под руководством продюсера Евгения Ступки. Композиция была записана с живым инструментальным составом: барабаны, бас, гитара и клавишные. Аранжировкой занимался Алексей Кривошеев. Релиз сингла на радио состоялся 25 мая 2011 года, через систему Tophit.

Музыка и текст

«На большом воздушном шаре» — это поп-композиция, с большим влиянием музыкальных стилей диско и новая волна. Ёлка рассказывала, что записывала песню, как своеобразный шарж на шлягеры советского диско. Согласно нотным листам, изданным на Melodyforever.ru, песня записана в быстром темпе в 135 ударов в минуту, в размере такта в 4/4. Основная гармоническая последовательность композиции, записанной в тональности Ми минор, состоит из аккордов: Em — D — Em — B.

В интервью Гуру Кену артистка объясняла по поводу её внутреннего восприятия данной песни: «В ней я стебусь над собой и над всем остальным. Она создает такое позитивное настроение, от которого мне самой очень сложно избавиться. Когда я её пою, эмоционально возвращаюсь к той семилетней восторженной Лизе, которой только что подарили необыкновенный подарок, а вокруг волшебная радуга».

Реакция критики

Песня, также как и «Прованс», получила положительные отзывы от критиков и занимала 5 место в «Экспертном чарте» портала RedStarMusic.ru в августе 2011 года. На сайте проекта «МирМэджи» негативно отозвались о песне, отмечая, что повторить успеха «Прованса» она не сможет. «…и это ни сколечко не удивляет, — писали в издании. — Редко кто в наше время может выдать хит один за другим». Редакция музыкального раздела Lenta.ru внесла композицию «На большом воздушном шаре» в свой список главных песен 2011 года.

Список композиций

• Цифровой сингл

№	Название	Автор	Длительность
1.	«На большом воздушном шаре»	Егор Солодовников	3:12

• Радиосингл

№	Название	Автор	Длительность
1.	«На большом воздушном шаре»	Егор Солодовников	3:12
2.	«На большом воздушном шаре» (DJ Noiz & DJ Maxtal Remix)	Егор Солодовников	3:11

Участники записи

Ёлка — вокал Егор Солодовников — автор (слова и музыка) Евгений Ступка — продюсер, клавишные С. Добровольский — запись и сведение, гитара

Алексей Кривошеев — аранжировка Ф. Яночкин — барабаны Д. Бем — бас

Чарты

Недельные чарты Страна/территория (Чарт) Высшая Позиция СНГ (Tophit Общий Топ-100) 1 СНГ (Tophit Топ-100 по заявкам) 1 Россия (Tophit Российский Топ-100) 1 Россия (2М. Топ-10 Цифровые треки) 2 Украина (Tophit Украинский Топ-100) 3

Годовые чарты Страна/территория (Чарт, 2011) Высшая Позиция СНГ (Tophit Общий Топ-100) 21 Россия (Tophit Российский Топ-100) 8 Россия (Tophit Топ-100 по заявкам) 15 Украина (Tophit Украинский Топ-100) 17 Украина (Tophit Киевский Топ-100) 23

Отрывок, характеризующий На большом воздушном шаре

Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.