На королевской службе

«На королевской службе» - роман в жанре исторического фентези, написанный американкой Кэтрин Куртц. Впервые опубликован издательством «Ace Books» в 2003 году. Является 14-м опубликованным романом Куртц о дерини, и первой книгой в пятой трилогии о них под названием «Чайльд Морган». События этой трилогии прямо предшествуют событиям первой трилогии «Хроники дерини».

Сюжет - введение

Действие романа разворачивается в стране Гвинед, одном из вымышленных Одиннадцати Королевств. Сам Гвинед – средневековое государство, подобное государствам Британских островов XI века, с могущественной Церковью (подобной Римско-Католической), феодальным управлением и монархической властью, передающейся по наследству. Население Гвинеда состоит из людей и дерини — расы с врожденными магическими способностями, которую преследовали и подвергали гонениям почти 200 лет. Роман начинается через 154 года после событий книги «Принц-бастард» и за 38 лет до начала событий «Возрождения дерини». Сюжет разворачивается при королевском дворе Донала Халдейна, где тайно служат несколько дерини. Пока Донал рискует всем, чтобы получить защитника-дерини для своего маленького сына и наследника, новое поколение дерини, включая леди Алису де Корвин, борется за своё место в этой опасной политической и религиозной среде.

Сюжет - краткое содержание

В книге описывается 9-летний период, с 1082 года по ноябрь 1091. Роман начинается с того, что члены Совета Камбера поздравляют лорда Сьефа МакАтана с рождением сына, Криспина. Той же ночью, вернувшись в Ремут, лорд Сьеф узнаёт, что ребёнок — на самом деле незаконнорожденный сын короля Донала Блейна Халдейна, который зачал ребёнка с женой Сьефа, леди Джессами МакАтан, пытаясь получить защитника-дерини для своих сыновей и наследников. Разъяренный Сьеф нападает на короля с помощью магии, и Доналу приходится убить лорда-дерини, воспользовавшись своими собственными сверхъестественными способностями. Позже Совет расследует смерть Сьефа, но не сможет подтвердить свои подозрения насчет того, кто же является отцом сына Джессами.

В августе следующего года Джессами представляет Алису и Марию де Корвин, дочерей графа Керьелла Лендурского к королевскому двору. Алиса и Мария проводят несколько месяцев, служа королеве Ричелдис, после чего покидают Ремут, чтобы продолжить обучение в королевском монастыре Нотр Дам д`Арк-ан-Сьель. Там они встречают леди Зоэ Морган, дочь одного из военных советников Донала, сэра Кеннета Моргана. В течение нескольких следующих лет Алиса, Мария и Зоэ остаются в монастыре, где изучают всё то, что положено знать девицам благородного происхождения.

В октябре 1086 года восставшие меарцы пытаются убить принца Ричарда Халдейна, младшего брата короля. Их заговор не удался, но граф Керьелл убит, а его старший сын и наследник лорд Ахерн серьёзно ранен. Алиса и Мария возвращаются в Ремут ухаживать за своим братом, после чего вместе с ним отвозят тело отца в Кинвин. Пока Ахерн привыкает к новой роли графа Лендурского, леди Вера Ховард признаётся сёстрам, что на самом деле она — сестра-близнец Алисы. Алиса и Мария возвращаются в Ремут в феврале, и скоро находят Вере место при дворе.

Летом 1088 года торентские войска переходят границу герцогства Корвин, и Ахерн, как наследственный герцог, приезжает в Корот командовать сопротивлением. Донал присоединяется к Ахерну несколько недель спустя. Молодой граф производит на короля впечатление своими природными качествами лидера. В это время леди Мюриэлла, фрейлина королевы, отравляет Марию из зависти к её отношениям с сэром Се Трелони. Алиса отвозит тело сестры в Корот и после похорон возвращается в Ремут.

Несколько месяцев спустя Ахерна вызывают ко двору на совет по поводу ухудшающейся ситуации в Меаре. В апреле 1089 года Ахерн сопровождает Донала в сборах на войну против меарских повстанцев. Ахерн отличился в ходе кампании, но серьёзно заболел, возвращаясь в Ремут в июне. Сразу после женитьбы на Зоэ Ахерн умирает.

Со смертью Ахерна, Алиса становится единственной наследницей герцогства Корвин. Очередное покушение на короля в ноябре заканчивается неудачей, но Кеннет тяжело ранен. Алиса ухаживает за Кеннетом, он выздоравливает и Донал, решив поженить их, назначает свадьбу на январь 1090 года. На следующий день в замке случается трагедия — в колодце находят тело Криспина. Донал приказывает Алисе прощупать сознание мертвого мальчика, и ей удается узнать имена убийц. Один из них — священник и брат епископа. Донал казнит убийц. За то, что он сделал это без согласования с Церковью, Алису и Донала отлучают. Доналу удается примириться с Церковью, Алиса и Кеннет женятся в июне.

Донал вновь пытается произвести на свет защитника-дерини для своих детей. Следующей мишенью он выбирает Алису, а Джессами уговаривает помочь ему. Донал отсылает Кеннета из Ремута на остаток лета и осень, но Джессами умирает в ноябре, что задерживает исполнение королевского плана. Перед смертью Джессами открывает детали плана лорду Сейсиллу Арилану, члену Королевского совета, а также Совета Камбера. Донал пытается разделить ложе с Алисой, но она останавливает его. Алиса и Кеннет сообщают королю, что Алиса уже беременна, обещают отдать своего сына на королевскую службу, и что их сын станет защитником-дерини, о котором мечтал Донал. В сентябре у Алисы рождается первенец, Аларик Энтони Морган. Несколько недель спустя, Сейсилл тайно убеждается, что этот ребёнок — не от Донала.

Отрывок, характеризующий На королевской службе

– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.