На крыльях зова
Поделись знанием:
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
| На крыльях зова | |
 | |
| Студийный альбом Alkonost | |
|---|---|
| Дата выпуска | |
| Записан |
2009, студия Вадима Ухова, студия "Белый Цвет". |
| Жанр | |
| Длительность |
51:44 |
| Язык песен | |
| Лейблы |
Einheit Produktionen (Германия) |
| Профессиональные рецензии | |
На крыльях зова — пятый альбом группы Alkonost. На сегодняшний день это последний альбом группы с участием одного из основателей коллектива Алексей Соловьёва, объявившего после его выпуска об уходе из состава команды. Это первый альбом Alkonost, в записи которого приняла участие новая вокалистка Ирина Зыбина.
Трек-лист составляют шесть оригинальных композиций, кавер-версия на песню челнинской группы Canonis, а также две композиции с первого русскоязычного альбома Межмирье, записанные с новым вокалом.
Список композиций
| № | Название | Слова | Длительность |
|---|---|---|---|
| 1. | «Корабль-птица» | Алексей Соловьёв и Mara Mirkie | 6:00 |
| 2. | «Хладный огнь ночи» | Алексей Соловьёв и Mara Mirkie | 5:30 |
| 3. | «Древы-думы» | Алексей Соловьёв и Mara Mirkie | 5:35 |
| 4. | «[www.youtube.com/watch?v=Rot8KzAIG54 Несказанный свет]» | Алексей Соловьёв и Mara Mirkie | 5:32 |
| 5. | «Чудосветная быль» | Алексей Соловьёв и Mara Mirkie | 6:55 |
| 6. | «Алый цвет» | Алексей Соловьёв и Mara Mirkie | 5:33 |
| 7. | «Плач княжны (Canonis cover)» | Алексей Соловьёв и Mara Mirkie | 6:55 |
| 8. | «Новые неведомые земли» | Алексей Соловьёв и Mara Mirkie | 5:14 |
| 9. | «Безвременье» | Алексей Соловьёв и Mara Mirkie | 4:30 |
В работе над альбомом участвовали
- Андрей Лосев — гитара
- Алексей Соловьёв — бас-гитара, вокал
- Альмира Фатхуллина — клавишные
- Антон Чепигин — ударные
- Алёна Пелевина — вокал (треки 2-7)
- Дмитрий Соколов — гитара
- Ирина Зыбина — вокал (треки 1, 5, 8, 9)
- В записи альбома приняли участие вокалисты групп Сварга (Илья "Wolfenhirt"), Калевала (Ксения), Калевала, Рарог (Александр "Шмель").
Напишите отзыв о статье "На крыльях зова"
Примечания
- ↑ Volkmar Weber. [www.rockhard.de/megazine/reviewarchiv/review-anzeigen.html?tx_rxsearch_pi1%5Breview%5D=25835 REVIEW] (нем.). RockHard#279. Проверено 4 октября 2012. [www.webcitation.org/6BkmnrXN0 Архивировано из первоисточника 28 октября 2012].
- ↑ Dark City № 58, 2010 год
- ↑ Julian Rohrer. [powermetal.de/review/review-Alkonost/On_The_Wings_Of_The_Call,15936,16392.html REVIEW] (нем.). powermetal.de (15.05.2010). Проверено 4 октября 2012. [www.webcitation.org/6Bkmp2Wyb Архивировано из первоисточника 28 октября 2012].
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий На крыльях зова
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
