На несколько долларов больше
| На несколько долларов больше | |
| Per qualche dollaro in più | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Серджо Леоне |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
P.E.A. (Produzioni Europee Associate) |
| Длительность |
130 мин. |
| Бюджет |
$600 000 |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«На не́сколько до́лларов бо́льше» (итал. Per qualche dollaro in più) — второй спагетти-вестерн из «долларовой трилогии» итальянского режиссёра Серджо Леоне. Главные роли исполняют Клинт Иствуд и Ли Ван Клиф.
Содержание
Сюжет
В центре фильма — двое «охотников за головами», разыскивающих на Диком Западе бандитов: отставной полковник армии конфедератов Дуглас Мортимер (его играет Ли Ван Клиф) и мастерски орудующий револьвером одной рукой блондин по прозвищу Однорукий (Manco, его играет Клинт Иствуд). Их пути пересекаются во время охоты за Индейцем (El Indio, его играет Джан Мария Волонте)— бежавшим из тюрьмы главарём банды, который осуществляет ограбление банка в Эль-Пасо. Этому персонажу свойственны пристрастие к марихуане[2], немотивированные приступы хохота и безумный взгляд, сопровождающий воспоминания о некогда учинённой им зверской расправе над семейной парой. Пропущенный через фильм музыкальный мотив звона карманных часов намекает на то, что та девушка, память об изнасиловании и самоубийстве которой жжёт душу Индейца, приходилась полковнику сестрой.
В конце фильма «охотники за головами» достигают своей цели: Индеец убит, Однорукий получает обещанную награду, а полковник Мортимер — удовлетворение от мести за честь и жизнь сестры.
В ролях
- Клинт Иствуд — Однорукий
- Ли Ван Клиф — полковник Дуглас Мортимер
- Джан Мария Волонте — Индеец
- Марио Брега — Ниньо
- Луиджи Пистилли — Грогги
- Альдо Самбрелл — Кучилльо
- Клаус Кински — Уайлд
- Бенито Стефанелли — Хьюи
- Франк Брана — Блэки
- Луис Родригес — Мануэль
- Панос Пападопулос[en] — Санчо Перес
- Лоренцо Робледо — Томасо
- Хосе Террон — Гай Каллоуэй (1-й преступник, убитый Мортимером)
- Рикардо Паласиос — владелец салуна
- Розмари Декстер — сестра Мортимера
- Питер Ли Лоуренс — зять Мортимера
Работа над фильмом
В окрестностях Альмерии сохранились декорации, построенные для съёмок фильма. Интерьерные сцены были сняты в Риме на студии «Чинечитта». После выхода фильма на экраны продюсер «За пригоршню долларов» подал на его создателей в суд, требуя компенсации за использование фигуры героя Клинта Иствуда из первой ленты «долларовой трилогии». Суд посчитал, что тождество героев Иствуда в этих фильмах нельзя считать установленным и отказал в иске. Между тем герой Иствуда в «На несколько долларов больше» носит то же самое пончо, что и Джо в предыдущей ленте Леоне (видны даже залатанные дырки от пуль). Одного из второстепенных персонажей (горбун из банды Индейца) сыграл знаменитый немецкий актёр Клаус Кински.
Технические данные
Оригинальный негатив фильма снят сферической оптикой в широкоэкранном кашетированном формате «Технископ» (англ. Techniscope) на стандартной 35-мм киноплёнке[3] с оригинальным соотношением сторон кадра 2,33:1. Анаморфированные прокатные фильмокопии печатались оптическим способом с вертикальным анаморфированием кадра негатива и давали на экране соотношение сторон 2,35:1[3]. Гидротипная печать прокатных копий велась по процессу «Техниколор» (англ. Technicolor). Оригинальная фонограмма — оптическая одноканальная[3].
Анализ
Как и в других фильмах трилогии, отсутствие у героя Иствуда семьи и корней противопоставлено семейным традициям таких героев, как Мортимер и Туко[4]. Пропущенные через красноватый фильтр флешбеки психотравмы Индейца были поначалу вырезаны из американской версии фильма[5], что значительно обеднило его психологическую составляющую, сместив акцент на немотивированность чинимого насилия. Утрату корней подчеркивают иронически трактуемые режиссёром религиозные мотивы[6] — так, полковника поначалу принимают за «преподобного», в первой же сцене он погружён в чтение Библии. Кафедра в заброшенной церкви используется Индейцем для произнесения «притчи о плотнике», однако и она лишь иллюстрирует его план ограбления банка[6].
Напишите отзыв о статье "На несколько долларов больше"
Примечания
- ↑ Fulvio Morsella (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ Сэр Кристофер Фрейлинг в комментарии к DVD-изданию фильма в рамках Criterion Collection говорит, что это первый случай употребления марихуаны на экране в мейнстримном фильме.
- ↑ 1 2 3 [www.imdb.com/title/tt0059578/technical Technical specifications for «Per qualche dollaro in più»] (англ.). Internet Movie Database. Проверено 12 июня 2012. [www.webcitation.org/68jHxazaU Архивировано из первоисточника 27 июня 2012].
- ↑ Robert C. Cumbow. The Films of Sergio Leone. Rowman & Littlefield, 2008. Page 55.
- ↑ Michael Munn. Clint Eastwood: Hollywood's Loner. Robson, 1992. Page 65.
- ↑ 1 2 Kitses, Jim. Horizons West: The Western from John Ford to Clint Eastwood. British Film Institute, 2007. Page 257.
Ссылки
- For a Few Dollars More (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||
Отрывок, характеризующий На несколько долларов больше
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
