Нгада

Нгада

Численность и ареал
Всего: 60 000 Индонезия Индонезия
Язык	нгада
Религия	христиане-протестанты, традиционные верования
Входит в	австронезийцы
Родственные народы	наге, кео, риунг, ндао,рокка
Происхождение	потомки автохтонного населения Флореса.

Нгада — народ, обитающий в центральной части острова Флорес, Индонезия. Антропологи между собой называли народ «нгада» по разному (Schröter 2005: 319): «нада» (Arndt 1929), «нагдха» (Barnes 1972), «нга’да» (Djawanai 1978). Народ «нгада» получил своё название от одного из семи больших кланов, который, согласно легенде, отделившись от остальных, проделал долгое путешествие из континентальной Юго-Восточной Азии и поселился на побережье острова Флорес (Schröter 2005: 319).

Численность и расселение

Приблизительная численность — 60 тысяч человек (Schröter 2005: 318). Являются потомками автохтонного населения острова. Наиболее близкими родственными народами к «нгада» являются наге, кео, риунг, ндау, рокка. В основном проживают в центральной, горной части острова. Проживающие на побережье (около трети от всей численности) испытывали культурное влияние со стороны малайцев, бугисов и макасар.

Климат

Климат — морской, тропический, муссонный. Суточные колебания температур +23…+25 градусов по Цельсию. В Индонезии свыше 400 вулканов, 100 из них — действующие. Около 2/3 территории занимают влажные тропические леса — более 2 тыс. видов деревьев. В том числе на острове находится уникальный цветок — паразит раффлезия, достигающий 1 м в диаметре. Индонезия — прародина таких пряностей, как гвоздика, черный и белый перец, мускатный орех и мускатный цвет. Широко используются разные сорта бамбука (побеги — в пищу, стволы для строительства, листья — как кровля).

Язык

Разговаривают на языке нгада, принадлежащему к центрально—австронезийской группе австронезийской семьи и имеет различные вариации произношения (Schröter 2000: 465). Одной из особенностей этого языка является полное отсутствие приставок и суффиксов.

Религия

В основном являются христианами-протестантами, в горных районах частично сохранились традиционные верования (вера в духов природы, культ предков) (Schröter 1998: 421).

Занятия и кухня

Традиционно занимаются ручным подсечно-огневым земледелием. Выращивают рис, кукурузу, просо. Бобовые, тыква, арахис, овощи и пряности (в основном — перец) выращиваются в качестве товарных культур. В прибрежных районах получило развитие речное и морское рыболовство (Schröter 2000: 465). Подсобными занятиями являются охота с пиками и сумпитанами. Также в небольшом количестве выращивают буйволов, лошадей, свиней и птицу. Среди «нгада» широко распространено плетение, отдельные этнографические группы занимаются обработкой металлов, ткачество, гончарством. В основном питаются растительной пищей, такой как клубнеплод с острой приправой или вареные крупяные, мясные блюда едят по праздникам.

Традиционная одежда

Короткая юбка из растительных материалов является традиционной одеждой у женщин, а мужчины носят набедренную повязку. В деревнях исповедующих христианство — протестантизм носят каин, рубашку или кофту.

Литература

Arndt P. Die Religion der Nada // Anthropos. Bd. 93, H. 4. (1929), pp. 817—861.

Barnes R. Ngada, in: Frank M.LeBar(ed.) Ethnic groups of insular Southeast Asia. Vol. 1: Indonesia, Andaman Islands, and Madgascar. (1972), pp. 83-86.

Djawanai S. Description of the basis phonologe of Nga’da and the treatnology of borrowings // Nusa Vol.6. (1978), pp. 10-18.

Schröter S. Death Rituals of the Ngada in Central Flores, Indonesia // Anthropos. Bd. 93, H. 4./6. (1998), pp. 417—435.

Schröter S. Creating Time and Society. The Annual Cycle of the People of Langa in Eastern Indonesia // Anthropos. Bd. 95, H. 2. (2000), pp. 463—483.

Schröter S. Red cocks and black hens Gendered symbolism, kinship and social practice in the Ngada highlands // Bijdragen tot de Taal-, Land- en Volkenkunde. Vol. 161, No. 2/3 (2005), pp. 318—349.

Ссылки

• [www.etnolog.ru/people.php?id=NGAD Нгада]. etnolog.ru. Проверено 27 ноября 2012. [www.webcitation.org/6DXBDpJEX Архивировано из первоисточника 9 января 2013].
• [www.florestourism.com/page/ngada-nagekeo Ngada & Nagekeo] (англ.). florestourism.com. Проверено 27 ноября 2012. [www.webcitation.org/6DXBERfLf Архивировано из первоисточника 9 января 2013].
• [www.contemporarynomad.com/2012/01/the-ngada-tribe/ The Ngada Tribe] (англ.). contemporarynomad.com. Проверено 27 ноября 2012. [www.webcitation.org/6DXBFjSPL Архивировано из первоисточника 9 января 2013].
• [www.jstor.org/discover/10.2307/40464841?searchUrl=%2Faction%2FdoAdvancedSearch%3Fq0%3Dngada%26f0%3Dall%26c1%3DAND%26q1%3D%26f1%3Dall%26wc%3Don%26fc%3Doff%26Search%3DSearch%26sd%3D%26ed%3D%26la%3D%26pt%3D%26isbn%3D&Search=yes&uid=2134&uid=2&uid=70&uid=4&sid=21101475036433 Schröter S. Death Rituals of the Ngada in Central Flores, Indonesia // Anthropos. Bd. 93, H. 4./6. (1998), pp. 417—435]
• [www.jstor.org/discover/10.2307/40465954?searchUrl=%2Faction%2FdoAdvancedSearch%3Fq0%3Dngada%26f0%3Dall%26c1%3DAND%26q1%3D%26f1%3Dall%26wc%3Don%26fc%3Doff%26Search%3DSearch%26sd%3D%26ed%3D%26la%3D%26pt%3D%26isbn%3D&Search=yes&uid=2134&uid=2&uid=70&uid=4&sid=21101475036433 Schröter S. Creating Time and Society. The Annual Cycle of the People of Langa in Eastern Indonesia // Anthropos. Bd. 95, H. 2. (2000), pp. 463—483]
• [www.jstor.org/discover/10.2307/27868231?searchUrl=%2Faction%2FdoAdvancedSearch%3Fq0%3Dngada%26f0%3Dall%26c1%3DAND%26q1%3D%26f1%3Dall%26wc%3Don%26fc%3Doff%26Search%3DSearch%26sd%3D%26ed%3D%26la%3D%26pt%3D%26isbn%3D&Search=yes&uid=2134&uid=2&uid=70&uid=4&sid=21101475036433 Schröter S. Red cocks and black hens Gendered symbolism, kinship and social practice in the Ngada highlands // Bijdragen tot de Taal-, Land- en Volkenkunde. Vol. 161, No. 2/3 (2005), pp. 318—349]

Отрывок, характеризующий Нгада

– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.