Нгуен Кхань

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Нгуен Кхань
Nguyễn Khánh<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Республики Вьетнам
1964 — 26 октября 1964
Предшественник: Зыонг Ван Минь
Преемник: Фан Кхак Шиу
Премьер-министр Республики Вьетнам
1964 — 1964
Предшественник: Нгуен Суан Оань, и.о.
Преемник: Чан Ван Хыонг
Премьер-министр Республики Вьетнам
1964 — 1964
Предшественник: Нгуен Нгок Кхо
Преемник: Нгуен Суан Оань, и.о.
 
Рождение: 8 ноября 1927(1927-11-08)
Чавинь, Французский Индокитай
Смерть: 11 января 2013(2013-01-11) (85 лет)
Сан-Хосе, Калифорния, США)

Нгуен Кхань (вьетн. Nguyễn Khánh; 8 ноября 1927, провинция Чавинь, Французский Индокитай — 11 января 2013, Сан-Хосе, Калифорния, США) — военный и государственный деятель Республики Вьетнам (Южный Вьетнам), президент и премьер-министр Южного Вьетнама (1964).



Биография

Родился в 1927 году, в провинции Чавинь Французского Индокитая, в обеспеченной семье. Учился в элитной французской школе в Сайгоне. В юности присоединился к коммунистическому движению, боровшемуся против французских колониалистов, однако через 15 месяцев он покинул ряды сторонников Хо Ши Мина, чему давались разные объяснения: от предательства за французские деньги до его собственного объяснения, что он был не коммунистом, а националистом.

В 1946 г. он окончил французскую Военную академию Saint-Cyr/Coetquidam, получив звание лейтенанта. Он присоединился к войскам лояльного Франции императора Бао Дая. После разделения страны становится начальником штаба ВВС Южного Вьетнама. В 1956—1957 гг, в звании полковника командовал Первой пехотной дивизией, находившейся на 17-й параллели. В 1957 г. прошел переподготовку в Командно-штабном колледже СВ США, Форт Ливенворт, штат Канзас и U.S. Joint & Combined School на Окинаве, Япония.

  • 1957 г. — назначен командующим в провинции Хаузянг,
  • 1959 г. — назначен генеральным секретарем министерства обороны,
  • 1960 г. — повышен до генерал-майора и назначен начальником генерального штаба армии Южного Вьетнама.

После попытки государственного переворота в 1960 г. из-за занятой им неоднозначной позиции был понижен до начальника корпуса. В 1963 г. участвовал в военном перевороте во главе с генералом Зыонг Ван Минем. Однако политических дивидендов из этого не извлек. Тем временем в стране нарастали противоречия между военным политическим руководством и гражданским правительством. В 1964 г. осуществил бескровный переворот и встал во главе государства. Под действием массового протестного общественного движения был вынужден передать власть гражданским лицам. Однако своё влияние он сохранил и после избрания на пост главы государства Фан Кхак Шиу, поскольку оставался главнокомандующим вооруженными силами.

В феврале 1965 г. он был отстранен от власти в результате военного переворота во главе с Нгуен Ван Тхиеу и Нгуен Као Ки. Был назначен послом по особым поручениям, после падения Южного Вьетнама с 1977 г. жил в США. В январе 2005 г. был назначен главой государства так называемого правительства Свободного Вьетнама, антикоммунистической организацией в Литтл-Сайгоне, Вестминстер, Калифорния, США.

Источники

  • www.bbc.co.uk/vietnamese/vietnam/2013/01/130115_general_nguyen_khanh_obit.shtml
  • www.vietvungvinh.com/2013/index.php?option=com_content&view=article&id=2641:dai-tuong-nguyen-khanh-qua-doi-tai-san-jose&catid=55:vietnam-hai-ngoai&Itemid=76/

Напишите отзыв о статье "Нгуен Кхань"

Отрывок, характеризующий Нгуен Кхань

– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.