Мьеда, Ндре

Ндре Мьеда
алб. Ndre Mjeda
Ндре Мьеда в молодости
Дата рождения:	19 ноября 1866(1866-11-19)
Место рождения:	Шкодер Османская империя Османская империя
Дата смерти:	1 августа 1937(1937-08-01) (70 лет)
Место смерти:	Шкодер, Албания Албания
Род деятельности:	поэт, лингвист
Годы творчества:	1887-1937
Направление:	реализм
Жанр:	поэма, лирика

Ндре Мье́да (алб. Ndre Mjeda; 19 ноября 1886, Шкодер — 1 августа 1937, Шкодер) — албанский поэт, лирик, лингвист, католический священник, член монашеского ордена иезуитов.

Биография

Происходил из бедной крестьянской семьи. C 1880 по 1887 год изучал литературу в Картузианском монастыре в Валенсии (Испания), риторику, латинский и итальянский языки в Иезуитском коллежде в Далмации, в Папском Григорианском университете в Риме и в Григорианском колледже в Кьери (Италия). Во время своего обучения начал писать стихотворения.

С 1887 по 1891 год преподавал музыку в Кремоне в Колледже «Marco Girolamo Vida». В это же время занимался переводом на албанский язык католической религиозной литературы. Позднее отправился в Краков, где изучал философию и филологию в Иезуитском колледже, по окончании которого отправился в Далмацию, где работал библиотекарем в Григорианском колледже в Кральевице. В этом же колледже преподавал логику и метафизику. В 1898 году был исключён из профессорского состава после конфликта между Австро-Венгрией и Ватиканом.

В 1887 году основал литературный журнал «Agimi» (Свет).

Переехав в Шкодер, работал в Литературной комиссии в австро-венгерской администрации. После обретения независимости принимал активное участи в политической жизни страны, был членом албанского парламента (1921—1924). За патриотические мотивы, содержавшиеся в его первой поэме «Плач соловья» (1887), он был арестован турецкими властями. После поражения правительства Ноли ушёл из политической деятельности и стал служить настоятелем в католическом приходе в населенном пункте Кукель и преподавать албанский язык и литературу в Иезуитском колледже.

Творчество

В 1917 году вышел сборник стихов и поэм «Ювеналия», в который кроме «Плача соловья», вошли патриотические произведения «Истощённый», «Мечта жизни», «Тоска по родине», «Могила Скандербега» и др. Известны также его поэмы «Лисус», «Скутари» (незаконченная), «Свобода», в которой поэт выступает против иностранного засилья в албанскую жизнь и экономику и против местных властей. Также Ндре принадлежит ценный лингвистический труд «Замечания об артикулах собственных местоимений албанского языка» (1934).

Ссылки

• [www.albanianliterature.net/authors_classical/mjeda.html Биография]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Мьеда, Ндре

Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.