Одизор, Ндука

Ндука Одизор
Гражданство	Нигерия Нигерия
Место проживания	Хьюстон, США
Дата рождения	9 августа 1958(1958-08-09) (65 лет)
Место рождения	Лагос, Нигерия
Рост	183 см
Вес	75 кг
Начало карьеры	1981
Завершение карьеры	1992
Рабочая рука	правая
Призовые, долл.	675 673
Одиночный разряд
Матчей в/п	82—124
Титулов	1
Наивысшая позиция	52 (11 июня 1984)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	3-й круг (1985)
Франция	1-й круг
Уимблдон	4-й круг (1983)
США	3-й круг (1985, 1987)
Парный разряд
Матчей в/п	137—138
Титулов	7
Наивысшая позиция	20 (27 августа 1984)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	3-й круг (1983, 1987)
Франция	1-й круг
Уимблдон	3-й круг (1982)
США	1/4 финала (1983)
Завершил выступления

Нду́ка Эммануэль «Дюк» Оди́зор (англ. Nduka Emmanuel 'The Duke' Odizor; р. 9 августа 1958, Лагос) — нигерийский профессиональный теннисист. Победитель восьми турниров Гран-при и АТР в одиночном и парном разрядах, игрок сборной Нигерии в Кубке Дэвиса и на Олимпийских играх 1988 года.

Общая информация

Ндука Одизор родился и вырос в Нигерии. В 15 лет с ним познакомился преподававший в университете Лагоса профессор Роберт Рен из США, который финансировал его переезд в Техас и учёбу в частной школе. Ндука окончил в 1981 году Хьюстонский университет по классу маркетинга и, выступая в годы учёбы за университетские сборные по теннису и лёгкой атлетике, был в этом году признан «спортсменом года».

После окончания игровой карьеры Одизор основал ряд компаний, в том числе строительную корпорацию, выполняющую заказы в Африке, рекламное агентство и теннисный клуб. Он является активистом благотворительной организации «Теннис для Африки» со штаб-квартирой в Италии, которая спонсирует не только развитие спорта, но и строительство больниц и детских домов на Африканском континенте. Одизор постоянно проживает в Техасе с женой Карен и сыном Николасом.

Спортивная карьера

В детстве Ндука Одизор подавал мячи игрокам в лагосском теннисном клубе Икои, членами в котором были в основном богатые выходцы из Великобритании. Позже мальчик и сам начал заниматься теннисом, в 12 лет появившись на открытом уроке, который давали выступавшие в Нигерии американцы Артур Эш и Стэн Смит с деревянной ракеткой, вырезанной из доски. Позже, когда профессор Рен, впечатлившись способностями молодого африканца, спонсировал его учёбу в США, мастерство Одизора быстро прогрессировало. Во время учёбы в университете он трижды (в 1978, 1980 и 1981 годах) включался в символическую любительскую сборную США, а в 1981 году дошёл до полуфинала чемпионата NCAA в одиночном и парном разрядах и был назван «спортсменом года» Хьюстонского университета.

Уже в 1981 году Одизор побывал в полуфиналах турниров Гран-при в Норт-Конвее (Нью-Гэмпшир) и Женеве в парном разряде. В первом случае его партнёром был американец Дэвид Доулен, успешное сотрудничество с которым продолжалось и в следующие годы. В ноябре в Бенине (Нигерия) Одизор вышел в первый за карьеру финал турнира класса «челленджер» в одиночном разряде. В апреле 1982 года он выиграл турнир этого класса в Токио, в том числе победив в полуфинале 16-летнего Пэта Кэша — будущую звезду австралийского тенниса. До конца сезона к числу обыгранных соперников добавились ещё два будущих игрока первой десятки мирового тенниса Джохан Крик и Якоб Хласек. В парном разряде Одизор выиграл один «челленджер» и дважды добирался до полуфиналов в турнирах Гран-при.

1983 год стал самым удачным в карьере нигерийца. За сезон он выиграл три турнира Гран-при — два в парном и один в одиночном разряде, а также пробился в четвертьфинал Открытого чемпионата США и третий круг Открытого чемпионата Австралии в мужских парах. Большинство этих успехов в парном разряде были достигнуты с Доуленом, с которым Ндука ещё дважды доходил до полуфиналов. В одиночном разряде, помимо победы на турнире Гран-при в Тайбэе, Одизор также играл в полуфинале в Монтеррее и дошёл до четвёртого круга на Уимблдоне, обыграв в первом круге пятую ракетку мира Гильермо Виласа; в этом матче Вилас вёл 2:0 по сетам и имел матч-бол, но африканский теннисист сумел переломить ход игры и победить. В июне следующего года он вышел в полуфинал турнира Гран-при в Бристоле, подобравшись вплотную к Top-50 мирового рейтинга в одиночном разряде, а в паре с Доуленом четыре раза за год играл в финалах турниров Гран-при, выиграв два из них и в августе поднявшись в рейтинге в парном разряде до двадцатого места. Ещё два финала они сыграл в следующем сезоне, завоевав ещё один титул — четвёртый за время совместных выступлений и пятый за парную карьеру Одизора.

В 1986 году сборная Нигерии после долгого отсутствия вернулась в Кубок Дэвиса. Одизор был немедленно приглашён в её ряды и помог ей одержать победы в трёх матчах подряд против африканских и европейских соперников. Он выиграл все девять своих встреч в этих матчах — шесть в одиночном и три в парном разряде. Его индивидуальная карьера, однако, начала давать сбои, и в августе он выбыл из числа ста сильнейших игроков мира в парном разряде. В одиночном разряде ему удалось сохранить место в первой сотне за счёт успешной игры в «челленджерах» (три победы и одно поражение в финалах), но в более престижных турнирах он не проходил дальше третьего круга. Балансирование на грани вылета из числа ста сильнейших в одиночно разряде продолжалось до ноября 1987 года, хотя в этом сезоне Одизор как раз успешней выступал в Гран-при, дойдя до полуфинала в Аделаиде после победы над 35-й ракеткой мира Рамешем Кришнаном, а в лондонском турнире Queen’s Club обыграв занимавшего 21-ю строчку в рейтинге Слободана Живоиновича. На Открытом чемпионате США он победил во втором круге только начинающего профессиональную карьеру Майкла Чанга — до того, как тот выиграет Открытый чемпионат Франции, оставалось ещё около двух лет.

В феврале 1988 года после более чем двухлетнего перерыва Одизор добрался до девятого за карьеру финала турнира Гран-при в парном разряде. Позже он принял участие в первом после полувекового перерыва Олимпийском теннисном турнире в Сеуле, но там проиграл в первом же круге и в одиночном разряде, и в паре с Тони Ммо. Ближе всего к прежним успехам он подошёл в 1990 году, когда выиграл два турнира нового профессионального АТР-тура и к октябрю поднялся до 63-го места в рейтинге в парном разряде. Он продолжал профессиональные выступления до конца 1992 года, в августе в Сеговии (Испания) добравшись с аргентинцем Роберто Саадом до последнего в карьере финала «челленджера». Весной 1993 года он в последний раз выступил за сборную Нигерии в Кубке Дэвиса, принеся ей одно очко в проигранном матче со сборной Румынии. В общей сложности он провёл за нигерийскую команду 33 встречи в 11 матчах, выиграв 20 из них (в том числе 15 в одиночном разряде).

Участие в финалах турниров Гран-при и АТР за карьеру (12)

Одиночный разряд (1)

Победа (1)

Дата	Турнир	Покрытие	Соперник в финале	Счёт в финале
7 ноября 1983	Тайбэй, Китайская Республика	Ковёр	Скотт Дэвис	6-4, 3-6, 6-4

Парный разряд (11)

Победы (7)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
1.	28 февраля 1983	Монтеррей, Мексика	Грунт	Дэвид Доулен	Джон Садри Энди Эндрюс	3-6, 6-3, 6-4
2.	12 сентября 1983	Даллас, США	Хард	Ван Винитски	Стив Дентон Шервуд Стюарт	6-3, 7-5
3.	6 мая 1984	Нью-Йорк, США	Грунт	Дэвид Доулен	Дэвид Пейт Эрни Фернандес	7-6, 7-5
4.	8 октября 1984	Открытый чемпионат Японии, Токио	Хард	Дэвид Доулен	Марк Диксон Стив Мейстер	6-7, 6-4, 6-3
5.	9 декабря 1985	Сидней, Австралия	Трава	Дэвид Доулен	Бродерик Дайк Уолли Мазур	6-4, 7-6
6.	1 января 1990	Аделаида, Австралия	Хард	Эндрю Касл	Александр Мронц Михил Схаперс	7-6, 6-2
7.	8 октября 1990	Тель-Авив, Израиль	Хард	Кристо ван Ренсбург	Ронни Ботман Рикард Берг	6-3, 6-4

Поражения (4)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
1.	26 марта 1984	Бока-Ратон, Флорида, США	Хард	Дэвид Доулен	Шервуд Стюарт Марк Эдмондсон	6-4, 1-6, 4-6
2.	2 апреля 1984	Хьюстон, США	Грунт	Дэвид Доулен	Пэт Кэш Пол Макнами	5-7, 6-4, 3-6
3.	21 октября 1985	Мельбурн, Австралия	Ковёр	Дэвид Доулен	Брэд Дрюэтт Мэтт Митчелл	6-4, 6-7, 4-6
4.	22 февраля 1988	Мец, Франция	Ковёр	Рилл Бакстер	Ярослав Навратил Том Нейссен	2-6, 7-6, 6-7

Ссылки

• [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)

• [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)

Отрывок, характеризующий Одизор, Ндука

Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…