Небылица

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Небыли́ца или небыва́льщина — жанр устного народного творчества, прозаическое или стихотворное повествование небольшого объёма, как правило, комического содержания, в основе сюжета которого лежит изображение нарочито искажённой действительности[1].

По определению филолога-фольклориста В. Я. Проппа, небылица — разновидность сказочного жанра, в которой «действительность выворочена наизнанку»[2][3]. К небылицам относятся повествования «о совершенно невозможных в жизни событиях вроде того, что человек проваливается по плечи в болото, утка вьёт гнездо на его голове и откладывает яйца, волк приходит лакомиться яйцами и т. д.»[4]





Небылицы в русском фольклоре

Андрей Синявский в исследовании русского фольклора называет небылицы и небывальщины[5] рассказами «о том, чего никогда не было и заведомо не могло быть. Это откровенно алогичные ситуации и словосочетания, рассчитанные на комический эффект»[6]. В качестве примера он приводит следующий фрагмент из «Северных сказок» Н. Е. Ончукова:

Бывал да живал, на босу ногу топор надевал, топорищем подпоясывался, кушаком дрова рубил… Жона была раскрасавица… за окошко зглянёт, так три дня собаки лают…

Он также отмечает, что для достижения комического эффекта в небылицах «просто меняют местами значения поставленных рядом слов» (например, вместо «баба доит корову» говорится: «под дубом корова бабу доит», вместо «озеро всколебалось, утка улетела» говорится: «утка всколебалась, озеро улетело»)[7].

По мнению Синявского, небывальщины, как и докучные сказки, представляют собою пародию на подлинную волшебную сказку. Различие между ними состоит в том, что пародируются разные стороны сказки: докучная сказка доводит до бессмыслицы принцип связанности и протяжённости сказки («от сказки остается лишь пустая форма: цепочка слов, свернутая кольцом, растянутая в дурную бесконечность»). В небывальщине же «доведено до абсурда само содержание сказки с её тяготением к чудесному и сверхъестественному»:

Небывальщина — это сказка, потерявшая честь и стыд и поверившая, после долгих уговоров, что все в ней дурь и вранье. Как подгулявшая баба, сказка начинает молоть вздор, нести околесицу — по старой (чтобы было смешнее), освящённой веками канве. Все мотивировки утрачены, священные запреты и обязательства забыты. (...) От прошлого осталась лишь фикция — принцип соединения слов в слаженную цепь тарабарщины. Как если бы сказка напрашивалась на какой-то скандал или шла на откровенный шантаж[8].

Небылицы в американском фольклоре

Небылицы являются неотъемлемой частью американского фольклора и восходят к состязаниям по хвастовству, проводившимся на Диком Западе. Конкурсы ораторского искусства, которые каждые два года устраивает «Тостмастерс Интернешнл», также могут включать в качестве одного из компонентов рассказывание небылиц. В таком случае каждому участнику даётся 3—5 минут на рассказ, который затем оценивается жюри.

К наиболее популярным героям американских небылиц, некоторые из которых являются историческими персонажами (они помечены в списке знаком §), относятся[9]:

Небылицы в других традициях

  • Действие австралийских небылиц, как правило, происходит в буше, в том числе на легендарном ранчо Спива (The Speewah). Их основными героями являются Большой Билл — самый тупой житель ранчо, занимавшийся выкапыванием скважин для добычи угля, а также Кривой Мик — знаменитый стригаль, обладавший недюжинной силой (этот персонаж фигурирует также в сказочной повести Алана Маршалла «Шёпот на ветру»).
  • В Канаде популярным героем небылиц является легендарный великан-дровосек Джо Маферо (Big Joe Mufferaw).

Небылицы в современной культуре

  • В начале XX века популярным средством рассказывания небылиц стали изображения на почтовых открытках[11]. Авторы таких открыток, как правило, совмещавших фотографию и рисунок, использовали монтаж и изменение перспективы для изображения таких тем, как ловля огромной рыбы[12], охота на гигантских животных[13] или катание на них[14][15], а также выращивание урожая необычайных размеров[16].
  • Факты о Чаке Норрисе — юмористические небылицы об известном актёре Чаке Норрисе

Небылицы в художественной литературе

Небылицы характерны для фольклора, но встречаются и в художественной литературе (прежде всего основанной на фольклорных сюжетах). Примерами могут служить:

Экранизации небылиц

Анимация

В Викисловаре есть статья «небылица»

Кинематограф

Напишите отзыв о статье "Небылица"

Примечания

  1. С. П. Белокурова. [www.gramma.ru/LIT/?id=3.0&page=1&wrd=%CD%C5%C1%DB%CB%C8%D6%C0&bukv=%CD Небылица]. Словарь литературоведческих терминов (2005 год). Проверено 24 декабря 2013.
  2. В. Я. Пропп. Поэтика фольклора. / Составление, предисловие и комментарии А. Н. Мартыновой. — М.: Издательство «Лабиринт», 1998. — С. 87.
  3. В. Я. Пропп. Русская сказка. / Научная редакция, комментарии Ю. С. Рассказова. — М.: Издательство «Лабиринт», 2000. — С. 288.
  4. В. Я. Пропп. Поэтика фольклора. / Составление, предисловие и комментарии А. Н. Мартыновой. — М.: Издательство «Лабиринт», 1998. — С. 32.
  5. В английском варианте книги данные термины переведены как tall tale: «Another variation of the folktale genre based on drollery is the tall tale (nebylitsa). As one can see from the name, it is about what never happened and never could» (Andrei Sinyavsky. [books.google.ru/books?id=1FcLAQAAMAAJ IVAN the FOOL: Russian Folk Belief. A Cultural History.] / Translated by Joanne Turnbull & Nikolai Formozov. GLAS New Russian Writing, 2007. — P. 81.
  6. А. Д. Синявский. [books.google.ru/books?id=UmARAQAAIAAJ Иван-дурак: очерк русской народной веры.] М.: Аграф, 2001. — С. 92.
  7. А. Д. Синявский. [books.google.ru/books?id=UmARAQAAIAAJ Иван-дурак: очерк русской народной веры.] М.: Аграф, 2001. — С. 93.
  8. А. Д. Синявский. [books.google.ru/books?id=UmARAQAAIAAJ Иван-дурак: очерк русской народной веры.] М.: Аграф, 2001. — С. 93—94.
  9. Американские небылицы публиковались по-русски в изданиях: «Верхом на урагане. Из американского фольклора». Составление и пересказ с английского Н. Шерешевской. Художник С. Алимов. М. Детская литература, 1980. «Народ, да! Из американского фольклора». Составители Н. Шерешевская и Т. Голенпольский. Художник С. Алимов. М.: Правда, 1983.
  10. Великий лесоруб Поль Баньян: Сказка-небылица из американского фольклора. / Пересказала с англ. Н. Шерешевская. Художник Михаил Ромадин. М.: Детская литература, 1980.
  11. [www.wisconsinhistory.org/whi/feature/talltales/ Larger Than Life: Tall-Tale Postcards]. Wisconsin Historical Society.
  12. [www.wisconsinhistory.org/whi/results.asp?search_type=advanced&search_field1=&keyword1=exaggerated+postcards&boolean_type1=and&search_field2=&keyword2=Fishing&boolean_type2=and&search_field3=&keyword3=&subject_broad_id=&subject_broad=&decade=&genre=&genre_text=&wi_county_code=&wi_county_text=&added_within=&sort_by=date&submit_form=Search Wisconsin historical images, Keywords: "tall tale", "fishing"]. Wisconsin Historical Society.
  13. [www.wisconsinhistory.org/whi/results.asp?search_type=advanced&search_field1=&keyword1=exaggerated+postcards&boolean_type1=and&search_field2=&keyword2=hunting&boolean_type2=and&search_field3=&keyword3=&subject_broad_id=&subject_broad=&decade=&genre=&genre_text=&wi_county_code=&wi_county_text=&added_within=&sort_by=date&submit_form=Search Wisconsin historical images, Keyword "hunting"]. Wisconsin Historical Society.
  14. [www.wisconsinhistory.org/whi/fullRecord.asp?id=44668&qstring=http%3A%2F%2Fwww.wisconsinhistory.org%2Fwhi%2Fresults.asp%3Fsearch_type%3Dbasic%26keyword1%3DHomeward%2BBound%26submit%3DSEARCH Homeward Bound].
  15. [www.wisconsinhistory.org/whi/fullRecord.asp?id=44425&qstring=http%3A%2F%2Fwww.wisconsinhistory.org%2Fwhi%2Fresults.asp%3Fsearch_type%3Dbasic%26keyword1%3DMan%2BRiding%2BSheep%26submit%3DSEARCH Man Riding Sheep (1916)].
  16. [www.wisconsinhistory.org/whi/results.asp?search_type=advanced&search_field1=&keyword1=exaggerated+postcards&boolean_type1=and&search_field2=&keyword2=farm+produce&boolean_type2=and&search_field3=&keyword3=&subject_broad_id=&subject_broad=&decade=&genre=&genre_text=&wi_county_code=&wi_county_text=&added_within=&sort_by=date&submit_form=Search Wisconsin historical images, Keyword "farm produce"]. Wisconsin Historical Society.

См. также

Ссылки

  • [americanfolklore.net/folklore/tall-tales/ American Tall Tales]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Небылица

Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.
В клубе, в угловой комнате, собирались читать эти афиши, и некоторым нравилось, как Карпушка подтрунивал над французами, говоря, что они от капусты раздуются, от каши перелопаются, от щей задохнутся, что они все карлики и что их троих одна баба вилами закинет. Некоторые не одобряли этого тона и говорила, что это пошло и глупо. Рассказывали о том, что французов и даже всех иностранцев Растопчин выслал из Москвы, что между ними шпионы и агенты Наполеона; но рассказывали это преимущественно для того, чтобы при этом случае передать остроумные слова, сказанные Растопчиным при их отправлении. Иностранцев отправляли на барке в Нижний, и Растопчин сказал им: «Rentrez en vous meme, entrez dans la barque et n'en faites pas une barque ne Charon». [войдите сами в себя и в эту лодку и постарайтесь, чтобы эта лодка не сделалась для вас лодкой Харона.] Рассказывали, что уже выслали из Москвы все присутственные места, и тут же прибавляли шутку Шиншина, что за это одно Москва должна быть благодарна Наполеону. Рассказывали, что Мамонову его полк будет стоить восемьсот тысяч, что Безухов еще больше затратил на своих ратников, но что лучше всего в поступке Безухова то, что он сам оденется в мундир и поедет верхом перед полком и ничего не будет брать за места с тех, которые будут смотреть на него.
– Вы никому не делаете милости, – сказала Жюли Друбецкая, собирая и прижимая кучку нащипанной корпии тонкими пальцами, покрытыми кольцами.
Жюли собиралась на другой день уезжать из Москвы и делала прощальный вечер.
– Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]?
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.