Невеста Чаки

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Невеста Чаки
Bride of Chucky
Жанр

комедия
триллер

Режиссёр

Ронни Ю

Продюсер

Дэвид Киршнер

Автор
сценария

Дон Манчини

В главных
ролях

Дженнифер Тилли
Брэд Дуриф
Кэтрин Хейгл
Ник Стэбайл

Оператор

Питер Пау

Композитор

Грэм Ревелл

Кинокомпания

Universal Studios

Длительность

89 мин

Бюджет

25 млн $

Страна

США США
Канада Канада

Год

1998

Предыдущий фильм

Детская игра 3

Следующий фильм

Потомство Чаки

IMDb

ID 0144120

К:Фильмы 1998 года

«Невеста Чаки» (англ. Bride of Chucky) — фильм режиссёра Ронни Ю, четвёртый фильм серии «Детская игра». В фильме преобладают чёрный юмор и элементы пародии. Премьера в США состоялась 16 октября 1998 года.





Сюжет

Чаки попадает к своей бывшей девушке, обворожительной Тиффани, которая восстанавливает его после почти полного разрушения тканей и потери части одежды. Она мечтает о женитьбе с Чаки, но тот рассказывает ей, что подаренное им ей кольцо не обручальное. Она запирает его в клетке, но он выбирается и убивает красотку и переселяет её душу в не менее обворожительную куклу-невесту. Тиффани в новом теле куклы кардинально изменяет её имидж. И вот, обтянутая в кожу Тиффани и Чаки, одержимый мечтой вернуть своё тело, отправляются к могиле Чарльза, в которой хранится амулет, способный вернуть им человеческий облик. Двое влюблённых Джейд и Джесси становятся заложниками кукол маньяков, при этом в череде убийств обвиняют ребят. Им приходится скрываться от полиции и выполнять приказы серьёзно настроенных убийц.

В финале Тиффани сильно обгорает в пожаре, но выживает и убивает Чаки, несмотря на свою любовь к нему. Затем она умирает, но рожает окровавленного кукольного младенца с острыми зубами, который за кадром загрызает полицейского.

В ролях

Актёр Роль
Дженнифер Тилли Тиффани Тиффани
Брэд Дуриф Чаки голос Чаки
Кэтрин Хейгл Джейд Джейд
Ник Стэбайл Джесси Джесси
Алексис Аркетт Говард Фитцуотер/Дэмиен Бейлок Говард Фитцуотер/Дэмиен Бейлок
Кэти Наджими Тэбби Тэбби
Джон Риттер Уоррен Кинкейд Уоррен Кинкейд

Саундтрек

Интересные факты

Напишите отзыв о статье "Невеста Чаки"

Примечания

  1. [www.imdb.com/name/nm0225503/ Bruce Dickinson — IMDb]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Невеста Чаки

Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.