Неве-Шалом (синагога)
Синагога | |
Главная синагога Стамбула «Неве Шалом» | |
Страна | Турция |
Город | Стамбул |
Конфессия | Иудаизм |
Строительство | 1949—1951 годы |
Синагога «Неве-Шалом» (тур. Neve Şalom Sinagogu, ивр. בית הכנסת נווה שלום; лит. «Оазис мира» или «Долина мира») — синагога расположенная в районе Галата в Стамбуле (Турция).
В конце 1930-х годов, когда еврейское население в стамбульских районах старой Перы и Галата увеличилось, было принято решение о сносе еврейской начальной школы (1949) и постройке на её месте новой синагоги, строительство которой закончилось в 1951 году. Архитекторами синагоги были молодые турецкие евреи Эльо Вентура и Бернар Мотола. В инагурации открытия синагоги «Неве Шалом» в присутствии главного раввина Турции, хахам-баши Рафаэля Давида Сабана в воскресенье 25 марта 1951 года (17 Адар 5711 года по еврейскому календарю).
Синагога «Неве-Шалом» является центральной и самой большой сефардской синагогой в Стамбуле.
Синагога пострадала от трех терактов: 6 сентября 1986 года[1][2][3], 1 марта 1992 года[1][3] и 16 ноября 2003 года[4].
Современность
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Посетить синагогу в качестве туриста можно только при предъявлении паспорта. Открыта для посещений с 13 часов дня.
Напишите отзыв о статье "Неве-Шалом (синагога)"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.nytimes.com/2003/11/16/world/20-in-istanbul-die-in-bombings-at-synagogues.html 20 in Istanbul Die in Bombings At Synagogues], The New York Times (November 16, 2003). Проверено 20 мая 2010.
- ↑ Reeves, Phil. [www.independent.co.uk/news/world/middle-east/mystery-surrounds-suicide-of-abu-nidal-once-a-ruthless-killer-and-face-of-terror-640464.html Mystery surrounds 'suicide' of Abu Nidal, once a ruthless killer and face of terror], The Independent (August 20, 2002). [web.archive.org/web/20110902075901/www.independent.co.uk/news/world/middle-east/mystery-surrounds-suicide-of-abu-nidal-once-a-ruthless-killer-and-face-of-terror-640464.html Архивировано] из первоисточника 2 сентября 2011. Проверено 20 мая 2010.
- ↑ 1 2 [www.foxnews.com/story/0,2933,103157,00.html FOXNews.com — Bombings at Istanbul Synagogues Kill 23 — U.S. & World]
- ↑ [webarsiv.hurriyet.com.tr/2003/11/15/372004.asp Neve Şalom'a ilk saldırı değil (Not the first attack on Neve Shalom)] (Turkish). Hürriyet daily website (15 ноября 2003). Проверено 17 апреля 2008. [www.webcitation.org/67MrPvXUY Архивировано из первоисточника 3 мая 2012].
Ссылки
- [www.musevicemaati.com/ Главный Раббинат Турции.]
- [www.nevesalom.org/ Официальный сайт синагоги «Неве Шалом».]
- [www.salom.com.tr/Default.aspx Главная еврейская газета в Турции «Шалом».]
Это заготовка статьи об иудаизме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Неве-Шалом (синагога)
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.
В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.