Невражин, Владимир Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Невражин Владимир Иванович
Принадлежность

Российская империя Российская империя

Годы службы

1887-1917

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Генерал-майор Корпуса корабельных инженеров
Командовал

Адмиралтейский судостроительный завод

Награды и премии

Владимир Иванович Невражин (1868—1918) — русский кораблестроитель, строитель броненосных судов различного ранга и класса для Российского императорского флота, инспектор классов и преподаватель Морского инженерного училища Императора Николая I, организатор судостроительной промышленности, управляющий и первый избранный директор Адмиралтейского судостроительного завода, генерал-майор Корпуса корабельных инженеров.





Биография

Владимир Иванович Невражин родился 16 сентября 1868 года в Одессе[1] (по другим данным в Херсоне[2]) в семье армейского подполковника. Владимир был младшим сыном в дворянской семье[1]. Старший брат Василий родился 21 января 1868 года, стал генерал-майором для поручений при министре внутренних дел Российской империи.

В 1887 году Владимир поступил и в 1890 году окончил кораблестроительное отделение Технического училища Морского ведомства в Кронштадте. В чине младшего помощника судостроителя был направлен для прохождения службы в контору Николаевского военного порта.

В 1890—1894 годах в должности помощника строителя принимал участие в строительстве в Николаеве эскадренного броненосца «Три Святителя»[1].

С 1894 по 1896 год учился на кораблестроительном отделение Николаевской морской академии, которое окончил по первому разряду[3].

В 1896 году вернулся в Николаев, где в должности младшего, а затем старшего помощника строителя участвовал в постройке броненосца «Ростислав» (строитель М. К. Яковлев), а после спуска его на воду 20 августа 1896 года, руководил его достройкой в Севастополе[1]. С ноября 1898 года служил в Морском инженерном училище Императора Николая I в разных должностях: отделенным начальником (1896—1903), помощником инспектора классов (1903—1911), инспектором классов и штатным преподавателем училища(1911—1914), читал лекции по теории корабля и разработал ряд учебных пособий, изданных в типографии училища, в том числе «Теория корабля» в двух частях (1911) и «Корабельная архитектура и корабельные устройства» (1912)[1]. Каждое лето Невражин руководил практикой воспитанников училища на судостроительных заводах[4]

С августа 1912 года совмещал преподавательскую деятельность с работой на Адмиралтейском судостроительном заводе, был строителем крупнейших на тот период времени броненосных кораблей российского флота. 6 декабря 1912 года на стапелях завода заложил линейные крейсера «Бородино» и «Наварин»[1].

28 марта 1913 года переименован в полковники Корпуса корабельных инженеров[3].

В годы Первой мировой войны работал в должности помощника начальника завода по механической части в кораблестроительной конторе Санкт-Петербургского порта и одновременно продолжал руководить постройкой линейных кораблей «Бородино» и «Наварин» на Адмиралтейском заводе[5].

19 июля 1915 года спустил на воду крейсер «Бородино» и приступил к его достройке. 8 сентября 1915 года за отличие в службе произведён в генерал-майоры[3], а 6 декабря того же года награждён орденом Святого Владимира 4 степени. 9 ноября 1916 года спустил на воду крейсер «Наварин». После Февральской революции достройка крейсеров замедлилась. 11 мая 1917 года Невражин был назначен начальником Адмиралтейского завода, сменив на этой должности своего однокашника по училищу генерал-лейтенанта А. И. Моисеева. После Октябрьской революции достройка крейсеров полностью прекратилась, но Невражин, поддержав Советскую власть, остался работать на заводе. В 1918 году был избран рабочими первым выборным директором Адмиралтейского завода[1].

В дни красного террора в Петрограде был по ошибке арестован вместо своего брата — Невражина Василия Ивановича, имевшего такие же инициалы имени-отчества, генерал-майора для поручений при министре внутренних дел Российской империи[6].

В августе 1918 года, после убийства председателя Петроградской ЧК М. С. Урицкого, Невражин Владимир Иванович был расстрелян большевиками[1], по другим данным — казнён вместе с другими заложниками — потоплен заживо на землечерпательной барже в Финском заливе[7].

Семья

Владимир Иванович Невражин женился в 1890 году на Ольге Григорьевне Любомировой. У них было шестеро детей: четыре сына — Борис (рожд. 1896), Сергей (1899), Николай (1902), Кирилл (1909) и две дочери — Мария (1892) и Анна (1893)[1].

Награды

Напишите отзыв о статье "Невражин, Владимир Иванович"

Литература

  • Волков С. В. Офицеры флота и морского ведомства: Опыт мартиролога. — М.: Русский путь, 2004. — С. 331. — ISBN 5-85887-201-8.
  • Доценко В. Д., Миронов В. Ф. Знаменитые люди Санкт-Петербурга: Биографический словарь. — СПб.: Д. А. Р. К., 2003. — С. 236. — 455 с. — ISBN ISBN 5-98004-002-1.
  • Мелуа А. И. Инженеры Санкт-Петербурга. Энциклопедия. — СПб.: Издательство Международного фонда истории науки, 1996. — С. 415. — 814 с. — ISBN 5-86050-081-5.
  • Доценко В. Д. Словарь биографический морской. — СПб.: Logos, 2000. — С. 275. — 456 с. — ISBN 5-87288-128-2.
  • Андриенко В. Г. Три начальника Адмиралтейского завода // Гангут : Журнал. — 1995. — № 8. — С. 76-77. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=5-85875-030-3&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 5-85875-030-3].

Ссылки

  • [www.sevmb.com/about/history/p_1_at243_id313/ Невражин Владимир Иванович]. Морская библиотека имени М. П. Лазорева. Проверено 27 мая 2015.

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Андриенко В. Г. Три начальника Адмиралтейского завода // Гангут : Журнал. — 1995. — № 8. — С. 76-77. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=5-85875-030-3&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 5-85875-030-3].
  2. Мелуа А. И. Инженеры Санкт-Петербурга . Энциклопедия. — СПб.: Издательство Международного фонда истории науки, 1996. — С. 415. — 814 с. — ISBN 5-86050-081-5.
  3. 1 2 3 4 Список личного состава судов флота, строевых и административных учреждений морского ведомства. Исправлено по 11 апреля 1916 года.. — Пт.: Типография Морского Министерства, в Главном Адмиралтействе, 1916. — С. 682.
  4. Костенко В.П. [statehistory.ru/books/V--P--Kostenko_Na-Orle-v-TSusime--Vospominaniya-uchastnika-russko-yaponskoy-voyny-na-more-v-1904-1905-gg-/8 Практика на судостроительных заводах] // На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904 −1905 гг.. — Л.: Государственное союзное издательство судостроительной промышленности (Судпромгиз), 1955.
  5. Тарас Е. А. [pirochem.net/index.php?id1=3&category=voennaya-istoriya&author=taras-ae&book=200012345&page=17 Эскадренные броненосцы, линейные корабли, линейные крейсера] // Корабли Российского императорского флота 1892-1917 гг. (Энциклопедический справочник). — Минск.: Харвест, 2000. — 396 с. — ISBN 985-433-888-6.
  6. Рассол И. Р. Кораблестроитель В. И. Невражин // Судостроение : Журнал. — ноябрь-декабрь 2008. — № 6 (781). — С. 75-77.
  7. Волков С. В. Офицеры флота и морского ведомства: Опыт мартиролога. — М.: Русский путь, 2004. — С. 331. — ISBN 5-85887-201-8.


Отрывок, характеризующий Невражин, Владимир Иванович

– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.