Невроз

Неврозы
МКБ-10	F[apps.who.int/classifications/icd10/browse/2010/en#/F40-F48 40—48]

Невро́з, психоневро́з, невроти́ческое расстройство (новолат. neurosis от др.-греч. νεῦρον — «нерв») — в клинике: собирательное название для группы функциональных психогенных обратимых расстройств, имеющих тенденцию к затяжному течению. Клиническая картина таких расстройств характеризуется астеническими, навязчивыми и/или истерическими проявлениями, а также временным снижением умственной и физической работоспособности. Понятие «невроз» было введено в медицину в 1776 году шотландским врачом Уильямом Калленом.

Психогенным фактором во всех случаях являются конфликты (внешние или внутренние), действие обстоятельств, вызывающих психологическую травму, стресс либо длительное перенапряжение эмоциональной и/или умственной сфер психики.

Содержание термина неоднократно пересматривалось, однозначного общепринятого определения у термина нет до сих пор. Следует также иметь в виду, что в медицине и биологии «неврозом» могут называть разные функциональные нарушения высшей нервной деятельности.

Причины и механика развития невроза

И. П. Павлов в рамках своего физиологического учения определял невроз как хроническое длительное нарушение высшей нервной деятельности (ВНД), вызванное перенапряжением нервных процессов в коре больших полушарий действием неадекватных по силе и длительности внешних раздражителей. Использование клинического термина «невроз» применительно не только к человеку, но и к животным в начале XX века вызвало множество споров.

Психоаналитические теории представляют невроз и его симптоматику в основном как следствие глубинного психологического конфликта. Предполагается, что такой конфликт формируется в условиях сохраняющейся долгое время социальной ситуации, которая препятствует удовлетворению базисных потребностей человека или представляет угрозу для его будущего, которую он пытается, но не может преодолеть.

Зигмунд Фрейд видел этот конфликт в базовом противоречии между инстинктивными влечениями Оно и запрещающим давлением Сверх-Я, представляющим собой мораль и нормы, существующие в обществе.

Карен Хорни считала, что базовый конфликт невроза — результат противоречия между несовместимыми защитными тенденциями личности. Для защиты от таких неблагоприятных социальных факторов как унижения, социальная изоляция, тотальная контролирующая любовь родителей, пренебрежительное и агрессивное отношение, ребёнок формирует способы защиты, основанные на движении «к людям», «против людей» и «от людей». Движение к людям преимущественно представляет собой потребность в подчинении, любви, защите. Движение против людей — это потребность во власти над людьми, славе, признании, успехе, в том, чтобы быть сильным и справляться с жизнью. Движение от людей представляет собой потребность в независимости, свободе, уходе, изоляции от людей. Невротик подвержен сразу всем трём тенденциям, однако одна из них преобладает, и таким образом можно условно классифицировать невротиков на «подчиненных», «агрессивных» и «обособленных». Карен Хорни уделяла много внимания проблемам, порождаемым противоречиями между защитными тенденциями.

В целом в настоящее время в качестве факторов, предрасполагающих к развитию невроза, выделяют как психологические (особенности личности, условия её созревания и воспитания, становления взаимоотношений с социумом, уровень притязаний), так и биологические факторы (функциональная недостаточность определенных нейромедиаторных или нейрофизиологических систем, делающая больных уязвимыми к определенным психогенным воздействиям).

Критерии выделения

Основными критериями выделения невротических расстройств из психических расстройств в целом являются:

• ведущая роль психогенных факторов в возникновении и декомпенсации болезненных проявлений;
• функциональный (обратимый) характер психических расстройств;
• отсутствие психотических симптомов, слабоумия, нарастающих изменений личности;
• эгодистонический (мучительный для больного) характер психопатологических проявлений, а также сохранение больным критического отношения к своему состоянию.

Симптомы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Психические симптомы

• Эмоциональное неблагополучие (зачастую без видимых причин).
• Нерешительность.
• Проблемы в общении.
• Неадекватная самооценка: занижение или завышение.
• Частое переживание чувства тревоги, страха, «тревожного ожидания чего-то», фобии, возможны панические атаки, паническое расстройство.
• Неопределенность или противоречивость системы ценностей, жизненных желаний и предпочтений, представления о себе, о других и о жизни. Часто встречается цинизм.
• Нестабильность настроения, его частая и резкая изменчивость.
• Раздражительность (см. подробнее: неврастения).
• Высокая чувствительность к стрессам — на незначительное стрессовое событие люди реагируют отчаянием или агрессией.
• Плаксивость.
• Обидчивость, ранимость.
• Тревожность.
• Зацикленность на психотравмирующей ситуации.
• При попытке работать быстро утомляются — снижается память, внимание, мыслительные способности.
• Чувствительность к громким звукам, яркому свету, перепадам температуры.
• Расстройства сна: часто человеку трудно заснуть из-за перевозбуждённости; сон поверхностный, тревожный, не приносящий облегчения; утром часто наблюдается сонливость.

Физические симптомы

• Головные, сердечные боли, боли в области живота.
• Часто проявляющееся чувство усталости, повышенная утомляемость, общее снижение работоспособности (см. подробнее: неврастения).
• Панические атаки, головокружения и потемнения в глазах от перепадов давления.
• Нарушения вестибулярного аппарата: сложность держать равновесие, головокружения.
• Нарушение аппетита (переедание; недоедание; чувство голода, но быстрая насыщаемость при приёме пищи).
• Нарушения сна (бессонница): плохое засыпание, раннее пробуждение, пробуждения ночью, отсутствие чувства отдыха после сна, кошмарные сновидения.
• Психологическое переживание физической боли (психалгия), излишняя забота о своём здоровье вплоть до ипохондрии.
• Вегетативные нарушения: потливость, сердцебиение, колебания артериального давления, нарушение работы желудка, кашель, частые позывы к мочеиспусканию, жидкий стул.
• Иногда — снижение либидо и потенции.

Связь неврозов с другими заболеваниями и симптомами

Головная боль

Головная боль встречается в разных психических состояниях и заболеваниях. Обычно она возникает в случае эмоционального перенапряжения или в случае подавления своих чувств, например чувства гнева. Также головная боль может быть галлюцинаторной (психалгия).

Вегетососудистая дистония

Вегетососудистая дистония — это нарушение работы вегетативной нервной системы. В отличие от соматической нервной системы, которая подчиняется разуму и управляет мускулатурой, вегетативная нервная система работает автоматически и обеспечивает функционирование органов и систем организма. Вегетативная нервная система разделена на симпатическую и парасимпатическую; они действуют во многих моментах противоположно друг другу и отвечают за разные функции в организме. В совокупности же они дополняют функционал друг друга и представляют собой сложную систему. Эта система связана с участками мозга, отвечающими за наши эмоции, поведение, гормональную регуляцию организма. Поэтому при различных психических расстройствах, когда меняется эмоциональный фон, неизбежно меняется и деятельность вегетативной нервной системы, которая начинает работать неправильно – либо чрезмерно активно  (повышение пульса, артериального давления, частоты дыхания, моторики кишечника), либо наоборот заторможенно. В ситуации опасности вегетативная нервная система мобилизует силы организма, повышает артериальное давление и т. д., чтобы справиться с опасностью. В случае же, если человек часто не может активно отреагировать на то, что считает опасным (например, в силу социальных факторов) и вынужден подавлять своё возбуждение, а также если многие ситуации, не являющиеся опасными, вызывают у него чувство страха (или же если он страдает паническими атаками), тогда вегетативная нервная система начинает работать со сбоями, накапливаются ошибки и наступает её разбалансировка, что приводит, кроме непосредственных симптомов ВСД, к нарушениям работы различных органов.

Панические расстройства, фобии, чувство тревоги

Различные тревожные расстройства (панические атаки, фобии, постоянное фоновое чувство тревоги) довольно часто сопутствуют неврозу.

Лечение

Существует множество методов и теорий лечения неврозов. В лечении неврозов используют психотерапию и медикаментозное лечение с помощью антидепрессантов и транквилизаторов.

Основным методом лечения неврозов и невротических реакций является психотерапия. На данный момент существует множество направлений и методов психотерапевтической помощи. Они делятся на патогенетические (воздействующие на причины невроза и процесс его удержания в личности) и симптоматические или вспомогательные, которые эффективно работают только совместно с патогенетическими методами, а сами по себе оказывают лишь временный, облегчающий симптоматику эффект.

• К патогенетическим относится психодинамическая, экзистенциальная, интерперсональная, когнитивная, системная, интегративная, гештальт-терапия.
• К симптоматическим направлениям относится поведенческая, гипнотерапия (гипноз), телесноориентированная, экспозиционная терапия, техники дыхательной гимнастики, арт-терапия, музыкотерапия и т.п.

Невроз является обратимым состоянием человека и хорошо поддается психотерапевтическому лечению. Лекарственная терапия служит лишь катализатором психотерапевтического процесса и ни в коем случае  не может рассматриваться как основная форма терапии при неврозах. Изредка бывают случаи самостоятельного излечения от невроза в результате разрешения конфликта благодаря активному личностному росту человека, потери актуальности ситуации конфликта, возврат к исходному образу жизни и др.

При обсессивно-компульсивном расстройстве в качестве первой линии лечения рекомендуется применение когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) и антидепрессантов группы СИОЗС или кломипрамина. Кроме когнитивно-поведенческой терапии, используется психодинамическая терапия или психоанализ, однако их эффективность, в отличие от эффективности КПТ, доказана недостаточно. КПТ является единственной разновидностью психотерапии, эффективность которой при обсессивно-компульсивном расстройстве подтверждена контролируемыми испытаниями.

При когнитивной терапии обсессивно-компульсивного расстройства применяют обучение адаптивности — техника, при которой терапевт стремится снова и снова вызывать у клиента навязчивые мысли, предполагая, что в результате такие мысли утратят своё угрожающее значение и это станет причиной снижения тревоги. Также применяется техника скрытого предотвращения ответа: терапевты учат больных удерживаться или отвлекаться от исполнения навязчивых действий, которые могут возникать во время обучения адаптивности. По мнению сторонников когнитивной теории, данное расстройство произрастает из нормального человеческого свойства иметь нежелательные, неприятные мысли: некоторые люди считают нежелательные мысли настолько отвратительными и создающими такое напряжение, что стараются устранить или избегать их. Эти усилия приводят к навязчивым действиям, которые временно снижают дискомфорт и в результате повторяются снова и снова, а попытки избавиться от навязчивых мыслей приводят к усилению тревоги, связанной с ними.

КПТ также используется и при других неврозах. Так, при генерализованном тревожном расстройстве обычно применяются два когнитивных подхода. Следуя одному из них, основанному на теориях Эллиса и Бека, психотерапевты помогают людям менять неадекватные убеждения, которые предположительно лежат в основе их расстройств. Следуя другому, они учат людей держать себя в руках в ситуации стресса. При фобиях сторонники поведенческой терапии используют методы терапии воздействия, в ходе которой люди со страхами подвергаются воздействию пугающих их предметов или ситуаций: например, людей, страдающих агорафобией, учат постепенно удаляться все дальше и дальше от дома и посещать общественные места. При панических атаках когнитивные терапевты пытаются исправлять неверные интерпретации людьми своих телесных ощущений — в частности, Бек объяснял своим пациентам, что испытываемые ими физические ощущения не несут вреда, рассказывал им о природе приступов паники, о действительных причинах физиологических ощущений и о тенденции пациентов к неверной интерпретации того, что они чувствуют.

При неврозах применяется и психоанализ. По мнению большинства психоаналитических школ, необходимо, чтобы пациент осознал свои противоречия, построил более точную картину своей личности. Главная задача психотерапии состоит в том, чтобы помочь самому больному осознать все взаимосвязи, совокупность которых определила развитие невроза. Результат психотерапии состоит в уяснении больным реальных соотношений между его жизненным опытом, сформированной в этом опыте системой его отношений с окружающими людьми, ситуацией, с которой они пришли в противоречие, и проявлениями болезни. Весьма важным является при этом привлечение внимания больного не только к его субъективным переживаниям и оценкам, но также и к внешним условиям его социальной среды, к её особенностям.

Карен Хорни считала, что осознания своих противоречий категорически недостаточно, необходимо создать психотерапевтические условия для изменения личности, которые позволят ей уйти от невротических способов защиты от мира.

Психоанализ часто подвергается критике. В 1994 году Клаус Граве с группой учёных опубликовал мета-анализ 897 самых значимых эмпирических исследований, посвящённых изучению эффективности психоанализа и сходных психотерапевтических методик. Граве пришёл к выводам, что отсутствуют положительные показания для долговременного применения (1017 сессий за 6 лет и более) психоанализа, при длительном применении психоанализа существенно повышается риск ятрогенных эффектов, а кратковременное применение (57 сессий за год) психоанализа малоэффективно для пациентов со страхами, фобиями и с психосоматическими расстройствами. Грейв также пришёл к выводу, что поведенческая терапия оказалась в два раза эффективней психоаналитической.

В статье «Вреден ли психоанализ?» американский психолог Альберт Эллис дал свою оценку возможного вреда от применения психоанализа. В частности, он утверждал, что психоанализ в целом построен на ошибочных предпосылках, он уводит пациентов от нужды работать над собой, даёт им оправдание бездействия; что из-за неэффективности психоанализа (потраченных впустую средств и времени) у многих пациентов в США подорвано доверие к психотерапии в целом. Доктор философии и скептик Р. Т. Кэрролл в своей книге «Словарь скептика» критиковал психоаналитическую концепцию бессознательного, хранящего память о травмах детства, как противоречащую современным представлениям о работе имплицитной памяти.

Психоаналитическая терапия во многих отношениях основана на поиске того, что, вероятно, не существует (подавленные детские воспоминания), предположении, которое, вероятно, ошибочно (что детский опыт является причиной проблем пациентов), и терапевтической теории, которая почти не имеет шансов быть верной (что перевод подавленных воспоминаний в сознание есть существенная часть курса лечения).

— Кэррол Р. Т. [evolkov.net/skepdic/psychoan.html Психоанализ] / Пер. А. Алдаева и Е. Волкова

Пациенты, страдающие пограничными расстройствами, зачастую особенно восприимчивы к побочным эффектам психотропных средств. Для некоторых психофармакологических препаратов свойственно сходство побочных эффектов с невротическими проявлениями и как следствие — возможность усиления последних в ходе терапии.

При лечении невроза также очень важное место занимают гипноз и аутогенная тренировка.

Если невроз вызван сезонной депрессией, то для его лечения и профилактики также используют прогулки в солнечные дни или светотерапию.

Профилактика

• Первичная психопрофилактика:
  • Предотвращение психотравмирующих влияний на работе и в быту.
  • Предотвращение ятрогений и дидактогений (правильное воспитание ребёнка, например, не прививать ему мнения о его неполноценности или превосходстве, не порождать чувство глубокого страха и вины при совершении «грязных» поступков, здоровые отношения между родителями).
  • Предотвращение семейных конфликтов.
• Вторичная психопрофилактика (предотвращение рецидивов):
  • Изменение отношения больных к психотравмирующим ситуациям путём бесед (лечение убеждением), самовнушения и внушения; своевременное лечение при их выявлении. Проведение регулярной диспансеризации.
  • Способствование увеличению яркости в помещении — убрать плотные шторы, использовать яркое освещение, максимально использовать светлое время суток, светолечение. Свет способствует вырабатыванию серотонина.
  • Общеукрепляющая и витаминотерапия, достаточный сон.
  • Диетотерапия (полноценное питание, отказ от кофе и алкогольных напитков и т.д.)
  • Своевременное и адекватное лечение других заболеваний: эндокринных, сердечно-сосудистых, особенно атеросклероза сосудов мозга, злокачественных новообразований, железо- и витамин B12-дефицитной анемии.
  • Обязательно избегать возникновения пьянства и тем более алкоголизма, наркомании и токсикомании.
• Всё вышесказанное относилось к индивидуальной психопрофилактике. Но необходимо на уровне учреждений и государства в целом проводить общественную психопрофилактику — оздоровление труда и бытовых условий.

См. также

• Невроз навязчивых состояний
• Патопсихология
• Посттравматическое стрессовое расстройство
• Психоанализ
• Психоз
• Психотерапия
• Пять основных клинических случаев Фрейда
• Расстройство личности
• Тревожный невроз (невроз страха)

Литература

• Карвасарский Б. Д. Неврозы. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Медицина,1990.
• Фенихель О. Психоаналитическая теория неврозов / Пер. с англ. А. Б. Хавина. М.: Академический проект, 2004.
• Карен Хорни. «Наши внутренние конфликты», «Самоанализ», «Невротическая личность нашего времени».
• Melman Ch. La névrose obsessionelle. Séminaire 1988—1989. Paris: A.L.I., 1999.
• Pradeille B. Apologie de la Nevrose. [www.amazon.fr/Apologie-Nevrose-Botet-Pradeille/dp/2352161789/ref=sr_1_3?ie=UTF8&s=books&qid=1223071670&sr=1-3 Paris: Persee, 2008.]

Ссылки

• Эрнест Джонс. [psychoambulanz.ru/article/2015/ernest-dchons-therapia-nevrosov-vypusk-xx-moskva Терапия неврозов. Патоневрозы и их лечение]. Вып. XX. Москва, без года издания.
• [www.nevroz.info/biblioteka_nevroz_info/ Библиотека литературы о неврозах]
• [tapemark.narod.ru/psycho/nevrozy.html Справочник по психиатрии (1985) / Неврозы]
• [www.psyline.ru/nevroz.htm Тест — Есть ли у Вас невроз?]

Отрывок, характеризующий Невроз

Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.