Невский проспект

Невский проспект Санкт-Петербург
Общая информация
Район города	Центральный
Прежние названия	Невская перспектива, Большой Невский проспект, Проспект 25 октября
Протяжённость	4,5 км
Ширина	25—60 м
Ближайшие станции метро	«Площадь Восстания»  «Невский проспект»  «Гостиный двор»  «Маяковская»  «Площадь Александра Невского-1»  «Площадь Александра Невского-2»  «Адмиралтейская»
Вид на Невский проспект
[www.openstreetmap.org/?lat=59.936736&lon=30.315077&zoom=15&layers=M на карте OpenStreetMap]
[maps.yandex.ru/map.xml?mapID=500&size=1&scale=12&mapX=3374966&mapY=8348547&act=5&slices=1&tool=grab на карте Яндекс]
[maps.google.com/maps?t=h&q=59.989303,30.298619&ie=UTF8&ll=59.936736,30.315077&spn=0.002327,0.007296&z=17&om=1 на карте Google]
Невский проспект на Викискладе

Не́вский проспект — главная улица Санкт-Петербурга, протянувшаяся на 4,5 км от Адмиралтейства до Александро-Невской лавры. Пересекает реки Мойку (Зелёный мост), канал Грибоедова (Казанский мост), Фонтанку (Аничков мост). Наибольшая ширина составляет 60 м (у Гостиного двора), наименьшая — 25 м (у Мойки).

На Невский проспект выходят фасады 240 зданий. Правая сторона (нечётная) неофициально называется «теневой», чётная — «солнечной» (популярное место для прогулок). Участок от площади Восстания до Александро-Невской лавры также неофициально называют Старо-Невским (отчасти из-за того, что в 1730-е годы предпринималась попытка спрямить магистраль по нынешним Гончарной и Тележной улицам).

История названия

Своё современное название Невский проспект обрёл в 1781 году, произошло от названия Александро-Невской Лавры, которая носит имя национального героя, святого князя Александра Невского. До этого магистраль, соединявшая Адмиралтейство и Александро-Невскую лавру называлась сначала просто дорогой к Невскому монастырю или першпективной дорогой к Невскому монастырю (с 1718 года), затем сменила несколько похожих названий: Большая першпективная дорога, Большая Невская першпектива, Невская першпектива (с 1768 года). Часть проспекта от современной площади Восстания до Александро-Невской лавры непродолжительное время (в 1753 году) носила название Старая Невская Першпективная улица. С 1781 года название Невский проспект стало официальным, хотя в 1783—1785 годах существовало название Большой Невский проспект.

В октябре 1918 года к первой годовщине Октябрьской революции магистраль получила название проспект 25-го Октября, которое просуществовало чуть более четверти века, после чего в блокадном Ленинграде проспекту было решено вернуть историческое название. С 13 января 1944 года проспект снова называется Невским.

История

Необходимость в прокладке Невского проспекта возникла вскоре после основания Санкт-Петербурга. Единственный сухопутный путь, который связывал Адмиралтейство (промышленный центр нового города) с центральной Россией — Новгородская дорога, от которой по берегу Невы шла тропа. Новгородская дорога проходила примерно по линии современного Лиговского проспекта до Таврического сада. Тропа пересекала Фонтанку по плотине, построенной мастером И. Матвеевым к 1705 году по прямому указанию Петра I: «Перебить тое речку».

Строительство дороги

Прокладка просек

В начале 1710-х годов был заложен монастырь (будущая Александро-Невская лавра) и рядом с ним быстро выросло поселение. Возникла необходимость связать два городских центра с Новгородским трактом, который вёл внутрь страны. По высочайшему повелению началось сооружение просеки.

В 1712 году монахи монастыря начали прокладывать дорогу от монастыря к Новгородскому тракту, к 1718 году она была завершена («…проложена и управлена.»). Для строительства просеки требовалось преодолеть болотные топи. Технология строительства была достаточно простой — валили лес, корчевали пни, для осушения болот рыли канавы и по трассе дороги укладывали фашины, засыпая их песком. О строительстве просеки от Адмиралтейства документов не сохранилось, при этом существует некоторое расхождение у городских историков.

А. И. Богданов пишет по этому поводу:

перспективы… начинающейся от самого Адмиралтейства и продолжается до Александроневского монастыря, зделана… в 1713 году

— Историческое, географическое и топографическое описание Санкт-Петербурга от начала заведения его, с 1703, по 1751 год. 10. Адмиралтейский остров

Просеки от Адмиралтейства и от лавры вместе и образовали будущий Невский проспект. Именно тем, что две дороги прокладывались независимо друг от друга, и объясняется излом улицы в районе современной площади Восстания. По замыслу архитектора Н. Ф. Гербеля проспект стал одной из пяти лучевых улиц, расходящихся от Адмиралтейства.

Так или иначе, Невский проспект возник во второй половине 1710-х годов. Историки указывают, что два отрезка Невского проспекта изначально не были связаны между собой — просеки вышли к Новгородской дороге в разных точках. Есть мнение о том, что более трудный участок («монастырский») был пройден первым.

Проспект сразу стал крупной востребованной магистралью и, после наведения мостов через водные преграды, полностью заменил старую тропу. Зелёный мост через Мойку был наведён в 1720 (возможно в 1717—1718 годах). Мост был деревянный, подъёмной конструкции. Переправа являлась городской границей в 1703—1726 годах, здесь собирались подати, для этого стоял Мытный двор, рядом с которым находился Гостиный двор.

Ещё раньше был построен мост через Фонтанку, в 1715 году император Пётр I издал указ: «За Большою Невой на Фонтанной реке по першпективе зделать мост». К маю 1716 года работы уже были закончены и деревянный балочный многопролётный мост на свайных опорах, перекрыл как сам проток, так и заболоченную пойму. C 1726 года сюда была перенесена городская граница, была построена караульная будка.

Благоустройство проспекта

В 1721 году начальный участок, проходящий по Адмиралтейскому лугу, был обсажен с обеих сторон рядами берёз, образовавшими аллею. В 1720-х годах дорога была благоустроена: были высажены четыре ряда берёз по сторонам дороги, эти деревья регулярно подстригались. В этот же период дорогу замостили камнем, её содержали в чистоте пленные шведы. С 1723 года проспект первым в России получил уличное освещение: были установлены масляные фонари, позже под ними были установлены скамейки для отдыха прохожих.

Сохранилось описание этой аллеи, выполненное в 1721 году камер-юнкером в свите герцога Карла-Фридриха Голштейн Готторпского:

Около шести вечера прибыли мы благополучно в Петербург, который со времени моего отъезда оттуда так изменился, что я вовсе не узнал его. С самого начала мы въехали в длинную и широкую аллею, вымощенную камнем, и по справедливости названную проспектом, потому что конца её почти не видно. Она проложена только за несколько лет и исключительно руками пленных шведов. Несмотря на то, что деревья, посаженные по обеим её сторонам в три или четыре ряда, ещё невелики, она необыкновенно красива по своему огромному протяжению и чистоте, в которой её содержат (пленные шведы должны каждую субботу чистить её), и она делает чудесный вид, какого я нигде не встречал. На Адмиралтействе, красивом и огромном здании, находящемся в конце этой дороги, устроен прекрасный и довольно высокий шпиц, который выходит прямо против проспекта

— Фридрих-Вильгельм фон Берхгольц. Запись в дневнике от 23 июня (4 июля) 1721 года

На этом строительство проспекта не закончилось. В 1723 году Пётр I приказал «проложить от соборной церкви к Адмиралтейству дорогу першпективно». Дорога должна была упираться в вертикальную доминанту — Троицкий собор Александро-Невского монастыря. По ряду причин не удалось реализовать ни одну из этих идей — собор не стал доминантой и дорога не была спрямлена. Но к спрямлению улицы вернулись в 1730-х годах и проходила по трассе Гончарной и Тележной улиц. Тогда, в связи с этими работами у участка проспекта появилось название Старо-Невский. Позже, в 1760-х годах произошло объединение двух направлений и Невский проспект получил современный вид. Эта улица имела длину около четырёх вёрст и ширину около девяти саженей.

В 1726 году Невский проспект был упомянут в сенатском указе:

Всегда, как приезд так и выезд чужестранным и российским подданным отовсюду в Санкт-Петербург имеется

В 1732 году Невский проспект снова стал центральной улицей столицы, его привели в порядок и подновили благоустройство.

Проведение праздников

Невский проспект, являясь центральной городской улицей, является местом проведения всех городских праздничных мероприятий. Обычно на части проспекта от начала до реки Фонтанки закрывается автомобильное движение в Новый год, День Победы и День города.

Одним из первых таких мероприятий стало возвращение в Санкт-Петербург двора Анны Иоанновны в 1732 году, который возвращался в Санкт-Петербург после четырёхлетнего пребывания в Москве. Проспект подновили и построили на нём две триумфальные арки, само мероприятие было достаточно помпезным.

См. также: Перенос столицы России из Москвы в Санкт-Петербург при Анне Иоанновне

Современный Невский проспект украшают практически во все государственные праздники.

Застройка проспекта

Вся застройка теневой стороны начала XVIII века была уничтожена пожаром 1736 года. После этого согласно решениям комиссии о Санкт-Петербургском строении деревянных домов на Невском больше не строили, и с 1766 года на проспекте строились только каменные дома.

В XVIII веке начало перспективы, которую открывал первый Зимний дворец (ныне дома 11—15) застраивалась дворцами знати, многие из которых сохранились до сих пор: Строгановский дворец, дом Чичерина, Аничков дворец, в конце XVIII века начал возводиться дворец Белосельских-Белозерских. На правой стороне появились католическая церковь Святой Екатерины, Армянская церковь. В 1761—1785 годах построен Гостиный двор, превративший проспект в торговый центр города.

К началу XIX века в целом сложился облик Невского проспекта. В 1801 году на углу Садовой улицы построено здание Публичной библиотеки, в 1799—1804 годах — здание Городской думы.

В 1804—1806 годах воздвигнут дом Чаплиных (дом 13), в 1801—1811 годах — Казанский собор (вместе с ним сформировалась Казанская площадь). С 1800 до 1819 года между Полицейским (ныне Зелёным) и Аничковым мостами существовал бульвар, в 1830-х годах на Невском проспекте сооружена торцовая мостовая, просуществовавшая до 1930-х годов. В 1820-х годах построен дом Сухозанета (дом 70), в 1830-х годах — здание банка (дом 38, архитектор К. И. Росси), в 1831—1833 — дом Голландской церкви (дом 20), где в 1839 году помещалась редакция журнала «Отечественные записки», в 1833—1838 годах — Лютеранская кирха святого Петра (между домами 22—24). В 1846 году сооружено здание «Пассажа» (дом 48), в 1800 году — дворец Белосельских-Белозерских (дом 41; перестроен в 1846). С постройкой в 1851 году Николаевского (ныне Московского) вокзала возникла Знаменская площадь, которая вот уже 90 с лишним лет называется площадью Восстания в честь событий Февральской революции и является важным архитектурно-композиционным узлом города.

В первой половине XIX века проводятся работы по благоустройству проспекта. В 1832 году его от Адмиралтейства до реки Фонтанки мостят торцом. В 1839 году участок от Адмиралтейства до Литейного проспекта начали освещать газовыми фонарями. От Знаменской площади вдоль проспекта в 1843 году началось регулярное движение омнибусов. В 1863 году по Невскому проспекту была пущена конка. 30 декабря 1883 года проспект получил электрическое освещение. В конце XIX — начале XX веков на Невском проспекте строились здания банков, правлений акционерных обществ, торговых фирм, многие двухэтажные дома надстроены до четырёх-пяти этажей. В 1901—1903 году сооружён дом Торгового товарищества «Братья Елисеевы» (дом 56/8), в 1902—1904 годах — дом компании «Зингер» (ныне «Дом книги»).

В декабре 1907 года по Невскому проспекту открыто движение трамваев. В 1911—1912 годах построены дом Вавельберга (дом 7/9) и торговый дом Мертенса (дом 21).

Советское время

В 1918 году большевики переименовывают Невский проспект в проспект 25 Октября, однако новое название не приживалось среди жителей, все по-прежнему называли его Невским проспектом.

23 сентября 1924 года город серьёзно пострадал от очередного (210-го) наводнения в результате которого деревянное торцевое мощение проспекта всплыло, чем препятствовало движению и спасательным работам. После этого события торцевое покрытие стали заменять на асфальтовое.

15 января 1930 года на пересечении проспекта 25 Октября и проспекта Володарского (ныне Литейный проспект) был установлен первый в СССР светофор.

В 1936 году по проспекту 25 Октября, покрытому асфальтом, пошли первые в городе троллейбусы.

В 1939 году была построена школа № 210 (дом 14).

В период блокады район Невского проспекта подвергался интенсивным бомбардировкам и артобстрелам (в память о подвиге ленинградцев на фасаде дома 14 сохранилась надпись: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна!»). В конце 40-х — начале 50-х годов повреждённые и разрушенные здания восстановлены.

13 января 1944 года перед окончательным снятием блокады Ленинграда по просьбе жителей многим улицам были возвращены исторические названия, в том числе и Невскому проспекту.

В 1950-51 годах на проспект вышли две тысячи строителей, чтобы провести большие капитальные работы. С проспекта были сняты трамвайные пути, приведено в порядок подземное хозяйство (водопровод, система водоотведения, газовые магистрали, телефонные и электрические кабели), заменена осветительная арматура, значительно расширены тротуары, проезжая часть покрыта асфальтобетоном.

В 1951—1952 годах был построен дом № 107 (архитекторы В. Ф. Белов, Е. М. Лавровская). С 1960-х годов многие здания по Невскому проспекту капитально отремонтированы или отреставрированы.

В 1955 году открыта первая на проспекте станция метро — «Площадь Восстания» в составе первой очереди Ленинградского метрополитена. 1 июля 1963 год открыта станция метро «Невский проспект».

В мае 1985 года на площади Восстания состоялось торжественное открытие мемориального Обелиска «Городу-герою Ленинграду» (архитекторы В. С. Лукьянов и А. И. Алымов).

Невский проспект получил достойное композиционное завершение своего трёхкилометрового участка. Как писал в «Арабесках» Н. В. Гоголь: «… пусть на одной и той же улице возвышается … и круглая колонна и угловатый обелиск».

Памятники

• Памятники М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю де Толли на Казанской площади. Скульптор Б. И. Орловский, архитектор В. П. Стасов (при участии К. А. Тона). 1837.
• Памятник Екатерине II на площади Островского. Художник М. О. Микешин, архитекторы Д. И. Гримм и В. А. Шрётер, скульпторы А. М. Опекушин и М. А. Чижов. 1873.
• Памятник Виктору Цою. Во дворе дома № 60 перед кинотеатром "Аврора".
• Обелиск «Городу-герою Ленинграду» на площади Восстания . Архитекторы В. С. Лукьянов и А. И. Алымов. 1985.
• Памятник Александру Невскому на площади Александра Невского. Скульпторы В. Г. Козенюк и А. А. Пальмин, архитектор В. В. Попов. 2002.

Памятные знаки

• Памятный знак и мемориальная доска на фасаде дома № 14 «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна».
• Мемориальная доска на доме № 22 «В этом доме в 1830-х годах находились библиотека и книжная лавка известного книгоиздателя Александра Филлиповича Смирдина. Здесь встречались А.С. Пушкин, И.А. Крылов, В.А. Жуковский, Н.В. Гоголь и другие русские писатели и поэты». Архитектор Милорадович Т.Н. 1997 г.
• Памятные знаки на доме № 33 помечающие уровень поднятия воды во время наводнений 7 ноября 1824 г. и 23 сентября 1924 г.
• Мемориальная доска на доме № 37 «В. И. Ленин был постоянным читателем Публичной библиотеки в 1893-1895 г.». Архитектор Иогансон К. Л., Скульптор Богаткин С. П. 1956 г.
• Мемориальная доска на доме № 42 «В этом доме жил и работал выдающийся русский поэт Фёдор Иванович Тютчев». Архитектор Кривов А. С. 1983 г.
• Памятный знак Блокадный репродуктор на углу дома № 54/3 и Малой Садовой улицы.
• Мемориальная доска на гранитном постаменте Аничкова моста со следами артиллерийского снаряда и надписью «Это следы одного из 148 478 снарядов, выпущенных фашистами по Ленинграду 1941–44 гг.».
• Мемориальная доска на доме № 78 «В этом доме в 70-х годах XIX века жил Александр Фёдорович Можайский, создатель первого в мире самолёта». Архитектор Райлян И. В. 1951 г.

Фонтаны

• Фонтан в Казанском сквере.
• Фонтан «Гранатовое дерево» во дворе дома № 42 Армянской церкви Святой Екатерины.
• Фонтан — каскад «Вращающийся шар» на пересечении с Малой Садовой улицей.

Пересечения

Невский проспект пересекается или граничит со следующими магистралями:

• Адмиралтейский проспект
• Малая Морская улица
• Большая Морская улица
• набережная реки Мойки (нечётная сторона)
• река Мойка (Зелёный мост)
• набережная реки Мойки (чётная сторона)
• Большая Конюшенная улица
• Казанская улица
• Малая Конюшенная улица
• набережная канала Грибоедова (нечётная сторона)
• канал Грибоедова (Казанский мост)
• набережная канала Грибоедова (чётная сторона)
• Думская улица
• Перинная линия
• Михайловская улица
• Садовая улица
• площадь Островского / Малая Садовая улица
• Караванная улица
• набережная реки Фонтанки (нечётная сторона)
• река Фонтанка (Аничков мост)
• набережная реки Фонтанки (чётная сторона)
• улица Рубинштейна
• Литейный проспект / Владимирский проспект
• улица Маяковского
• улица Марата
• Пушкинская улица
• улица Восстания
• площадь Восстания (Лиговский проспект, Гончарная улица)
• Суворовский проспект
• Дегтярная улица
• проспект Бакунина
• Полтавская улица
• Харьковская улица
• Перекупной переулок
• Исполкомская улица
• улица Профессора Ивашенцова
• улица Александра Невского
• площадь Александра Невского (Чернорецкий переулок)

На перекрёстках с улицами Садовой и Думской (Михайловской) обустроены подземные пешеходные переходы.

Здания

От Дворцовой площади до Зелёного моста через реку Мойку

Номер дома	Изображение	Описание
№ 1/4		Дом Г. Г. Гейденрейха — 1770-е годы. Дом генерала А. И. Глуховского — до 1910 года. Перестроен в 1910—1911 годах архитектором В. П. Цейдлером для нового собственника — Санкт-Петербургского частного коммерческого банка.
№ 3		Дом И. З. Шпаковского (А. Ф. Шишмарева). Перестроен в 1840—1841, арх. А. М. Горностаев и А. П. Брюллов.
№ 5		Дом Л. Вебера (Общества страхования от огня). Здание на участке, принадлежавшем купцу Леонтию Веберу было построено в 1802 году. В первой половине XIX века дом перешёл к архитектору Г. Э. Боссе и в 1833—1834 годах был им перестроен. Перестройку 1884—1885 года осуществлял А. Р. Гешвенд. В 1857 году в дворовом флигеле этого дома появилось дагерротипическое ателье. В 1858 году в доме разместилось Санкт-Петербургское Общества страхования от огня, в 1884 году — цветочный магазин Герстнера.
№ 7-9/1		Дом М. И. Вавельберга (1910—1912, арх. М. М. Перетяткович)
№ 11/2		Дом Т. Сиверса. С 1887 года — дом А. И. Трейберга. Перестроен в 1898 году по проекту Л. Н. Бенуа.
№ 13/9		Дом Чаплиных
№ 15/14/59		Дом П. И. Чичерина (Петра Степановича Елисеева) (дворовый флигель XVIII века демонтирован в 2007 году при перестройке под гостиницу «Елисеев Палас Отель» (2005—2010, проект архитектурного бюро И. Ерохова и М. Соснило). Кроме того, здание было надстроено мансардой, а внутреннее пространство бывших дворов полностью изменено и частично застроено. Уличные фасады и интерьеры были отреставрированы).
№ 2		Дом Вольного экономического общества (Главный штаб)
№ 4		Дом Е. Янсена и В. Фурлонга (А. И. Геркенса)
№ 6		Дом А. Г. Губкина (Таля; Н. А. Фольборта и Э. А. Цимсен)
№ 8		Дом И. И. Перкина (Сафоновых; Ф. К. Сан-Галли)
№ 10		Дом П. И. Перкина (Э. Э. Веймарна)
№ 12		Дом С. В. Шишкина. Коммерческий банк «И. В. Юнкер и К°» * — 1910—1911 год, архитектор В. И. Ван-дер-Гюхт
№ 14		Школа № 210 (памятная табличка "Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна")
№ 16/7		Дом Л. Я. Овцына (С. М. Тедески, наследников графов Зубовых) Перестройка 1880—1881 годов — Л. Ф. Шперер; 1905 — перестройка первого этажа (архитектор Г. И. Люцедарский)
№ 18/12/57		Дом И. Г. Неймана (К. Б. Котомина, Дмитрия Алексеевича Пастухова)

От Зелёного моста через реку Мойку до Аничкова моста через реку Фонтанку

Номер дома	Изображение	Описание
№ 17/46		Дворец Строгановых
№ 19		Дом Строгановых
№ 21.		Дом фирмы меховых изделий Ф. Л. Мертенса (1911—1912, арх. М. С. Лялевич); позже (с 1944) — Дом моделей одежды.
№ 23		Дом Строгановых
№ 25/1		Дом Казанского собора («Атриум на Невском, 25»)
		Казанский собор
№ 27/18		Дом Милютиных (Глазуновых, Лесниковых)
№ 29		Дом Е. П. Парамонова
№ 31		Серебряные ряды (арх. Дж. Кваренги, 1784—1787; реконструированы в 1982).
№ 33/1		Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810520000 Башня бывшего здания городской думы (1799—1804, арх. Дж. Феррари). В XIX веке использовалась для оптического телеграфа и в качестве пожарной каланчи. Башня сохранилась, а здание думы было перестроено в 1847—1852 годах (арх. Н. Е. Ефимов и Л. Л. Бонштедт), в 1913-м надстроено двумя этажами, верхний из которых разобран в 1986-м. Памятник архитектуры Федерального значения
№ 35		Портик несохранившихся Перинных рядов («портик Руска», построен по проекту Л. Руска в 1805—1806, снесён при строительстве станции метро в 1962, восстановлен с незначительными изменениями по проекту арх. М. И. Толстова в 1972 году). Новый торговый комплекс «Перинные ряды» построен за портиком в 2000—2002 годах. Перед портиком в 1860—1861 годах была построена часовня Христа Спасителя Гуслицкого Спасо-Преображенского монастыря по проекту А. М. Горностаева (снесена в 1929 году).
№ 35/17		Большой Гостиный двор, архитектор Жан Батист Валлен-Деламот (1761 — 1785 год); декор фасада со стороны Невского проспекта — арх. Н.Л.Бенуа (1886 — 1887).
№ 37		Старое здание Публичной библиотеки
№ 39		Аничков дворец
№ 20/44/31		Дом голландской реформатской церкви
№ 22-24		Немецкая евангелическо-лютеранская церковь Святого Петра
№ 26/16		Дом Г. И. Гансена
№ 28/21		Дом компании «Зингер» (Дом книги)
№ 30/16		Дом Энгельгардта В. В. (А. Н. Вильбоа, Ольхиной). В 1850-х годах здесь располагался книжный магазин Ф. В. Базунова, затем, 1850-х — А. Ф. Базунова.
№ 32-34		Римско-католический храм Святой Екатерины
№ 36/1		Бывший дом А. С. Рогова, затем гостиница «Европейская», ныне «Гранд Отель Европа»)
№ 38/4		Дом Н. А. Строганова (Волжско-Камский коммерческий банк)
№ 40		Дом, в конце XVIII века принадлежавший предводителю армянской общины И. Л. Лазареву, затем переданный общине, как и следующий дом № 42. Арх. Е. Т. Соколов, 1771—1775.
№ 40-42		Армянская апостольская церковь св. Екатерины, 1771—1776, арх. Ю. М. Фельтен
№ 42		Арх. Е. Т. Соколов, 1794—1798; арх. А. И. Мельников, 1835—1837. В 1854—1872 годах в этом доме жил Ф. И. Тютчев.
№ 44		Сибирский торговый банк 1908—1910 годы, архитектор Б. Гиршович (при участии М. Лялевича)
№ 46		Московский купеческий банк
№ 48		Пассаж
№ 50/15		Дом А. П. Кусовой
№ 52/14		Дом Н. А. Бороздиной (К. И. Шредера)
№ 54/3		Дом И. И. Шувалова (Демидовых, A. M. Ушакова). Архитектор C. B. Чевакинский
№ 56/8		Елисеевский магазин и Театр комедии имени Н. П. Акимова. Архитектор Г. В. Барановский (1902—1903 годы)
№ 58		Санкт-Петербургский международный коммерческий банк, Русско-Китайский банк (1898—1902) архитекторы С. А. Бржозовский, С. И. Кербедз (1898—1917). С 1992 г. здание арендует Международный банковский институт (МБИ) [www.ibi.spb.ru].
№ 60		Дом И. Ю. Денисова (И. И. Глазунова)
№ 62		Санкт-Петербургско-Азовский коммерческий банк, впоследствии — Русско-Азиатский банк. 1896-1898 годы, архитектор Б. И. Гиршович
№ 64/11		Дом Жадимировского (А. А. Меншикова). 1881—1882, архитектор В. А. Пруссаков (включён существовавший с 1780-х годов дом). В 1860-x годах здесь располагался книжный магазин С. В. Звонарёва.
№ 66/28/29		Дом П. Шарова (П. И. Лихачёва). 1877—1878, архитектор А. В. Иванов (включён существовавший дом). В 1860-x годах здесь располагался книжный магазин А. И. Давыдова, а также контора журнала «Современник».

От Аничкова моста через реку Фонтанку до площади Восстания

Номер дома	Изображение	Описание
№ 41/42		Дворец Белосельских-Белозерских. Двухэтажный особняк с двумя фасадами по Невскому проспекту и Фонтанке. Перестроен в формах классицизма в 1799-1800 гг. из усадьбы XYIII в. Вновь перестроен в 1847-1848 гг. - арх. А. И. Штакеншнейдер. Фасады оформлены в стиде зрелого русского барокко середины XVIII в. — первый в Петербурге пример необарокко. Фигуры атлантов выполнены по моделям Д. И. Йенсена.
№ 43/1		Дом великого князя Сергея Александровича, 1825.
№ 45/2		Дом капитана И. И. Ростовцева; начало XIX в. В 1858 году здесь было открыто первое «Мариинское женское училище для приходящих девиц». В 1870-х годах архитектор А. Л. Гун надстроил здание на два этажа, его фасады получили эклектичный декор и в таком виде оно дошло до наших дней.
№ 47/1		В начале XIX в. — дом купца Н. С. Паскова-Шарапова, которому принадлежал также и соседний дом № 45. В 1860-х годах в доме размещалась популярная фруктовая лавка братьев Набилковых, где любили собираться журналисты и литераторы тех лет. В 1873—1874 гг., для коммерции советника К. П. Палкина по проекту А. К. Кейзера здание было расширено и надстроено до четырёх этажей, во дворе построен корпус ресторана «Палкин». В 1904—1906 г.г. по проекту А. С. Хренова здание было надстроено пятым этажом; инженером Б. И. Конецким были проведены работы по внутренней отделке помещений ресторана и магазина (в угловой части дома) Василия Ионовича Соловьёва, который стал в 1910 году хозяином ресторана. Со стороны Владимирского проспекта в доме работала типография Траншеля, печатавшая с 1872 года журнал «Гражданин», редактором которого был Ф. М. Достоевский. В советское время, с 1924 года, - кинотеатр «Титан». В 1985 году был проведён капитальный ремонт кинотеатра. Сейчас здесь снова открыт ресторан «Палкин».
№ 49/2		Первый дом был построен в конце XVIII века. В 1850-х гг. купцы Ротины открыли в здании гостиницу «Москва» и ресторан при ней. В 1880-1881 гг. для нового владельца купца А. М. Ушакова арх. П. Ю. Сюзор осуществил перепланировку здания. Скульптуры кариатид верхнего этажа выполнил Д. И. Йенсен. В 1960-1980-х годах на первом этаже здания располагалось кафе «Сайгон».
№ 51		Дом Кожевникова
№ 53		Дом купца А. Г. Чадаева.
№ 55		Дом начала XIX века. В 1835 году надстроен, а в 1892 году надстроен и перестроен А. В. Ивановым. В календаре 1913 года (Ranneforth’s Schach-Kalender. — Potsdam, 1913. — С. 129) указано: «Невский пр. 55. — Шахматное собрание. Председатель: П. П. Сабуров». Шахматное общество здесь, будучи студентом консерватории посещал С. С. Прокофьев. Снесён в 2005 году.
№ 57		Дом Ремесленного училища цесаревича Николая (гостиница «Невский Палас»). Постройка 1861-1862 гг., арх. А. И. Ланге.
№ 59		Дом Комиссии духовных училищ (Ю. А. Воейковой). Здание первой четверти XIX века, перестраивалось в 1822—1823 годы П. Д. Шретером, в 1850 году А. С. Кудиновым, в 1873—1874 — К. И. Реймерсом. Первый петроградский — ленинградский адрес драматурга Евгения Шварца. Снесён в 2005 году.
№ 61		Дом купца И. Л. Логинова. Построен архитектором А. Х. Пелем в 1849 г.
№ 63		Дом И. Ф. Александровского, позднее Дом Санкт-Петербургского Тульского поземельного банка. Построен в середине XVIII в., перестроен в 1875-1878 гг. арх. П. Ю. Сюзором.
№ 65		Дом Г. Г. Блокка. 1902-1904 гг., арх. Л. Л. Фуфаевский.
№ 67		Построен в 1842 году арх. Р. И. Кузьминым, в дальнейшем неоднократно перестраивался. С 1911 г. — дом H. В. Чайковского. В 1909 году здесь по проекту архитектора А. Г. Джорогова был оборудован первый в городе кинотеатр «Сатурн» (ныне «Художественный»).
№ 69		Дом Яковлевых. Построен в 1851 году по проекту архитектора В. В. Штрома.
№ 71/1		Дом П. И. Зайцева. 3 ноября 1967 года была открыта Станция метро «Маяковская», наземный вестибюль которой встроен в этот дом.
№ 73/2, 75		Дома Х. А. Типнера.
№ 77/1		(Угол с Пушкинской улицей, д. 1). Доходный дом и бани П. Д. и М. С. Мальцевых, построенный в 1848 году по проекту П. А. Чепыжникова. Здание было частично перестроено в 1874-1875 годах арх. П. Ю. Сюзором.
№ 79/2		(Угол с Пушкинской улицей, д. 2). Доходный дом П. Д. и М. С. Мальцевых, построенный в 1848 году по проекту П. А. Чепыжникова. Здание было частично перестроено в 1874-1875 годах архитектором П. Ю. Сюзором.
№ 81		Дом А. Тимофеева. Построен в 1851-1852 гг., архитектор А. П. Гемилиан.
№ 83/41		Дом Ш. А. Маркевич (Ф. И. Коровина, гостиница А. Ф. Коровина). Построен в первой половина XIX века, надстроен в 1881 (архитектор А. В. Иванов), позже перестроен. В мае 1891 и в январе 1894 года здесь жил В. И. Ленин. Принадлежит гостинице «Октябрьская», предполагается к сносу.
№ 95		Доходный дом Г. Г. Гесселя. Архитектор Л. М. Харламов, 1912 год.
№ 68/40		Дом И. Ф. Лопатина (Куйбышевский райсовет)
№ 70		Дом И. О. Сухозанета. Дом купеческого общества. Перестроен А. А. Барышниковым.
№ 72		Дом М. В. Воейковой
№ 74		Дом В. Г. Алексеева, в дальнейшем дом А. Л. Кекина.
№ 76/63		Дом А. Л. Кекина. Архитектор Е. Е. Аникин, 1860 год.
№ 78/64		Дом A. M. Туникова
№ 80		Дом Л. В. Липгарта (Н. И. Дернова). Построен в 1800-е. В 1913-1914 гг. арх. М. С. Лялевич надстроил пятый и шестой и мансардный этажи, изменил фасад и построил дворовый флигель - кинотеатр «Паризиана».
№ 82		Дом Е. А. Брюна
№ 84		Дом Фёдора Николаевича Петрово-Соловово - Дом Д. Е. Бенардаки - Дом З. Н. Юсуповой - Дом актёра.
№ 86		Дом Ф. Н. Петрово-Соловово
№ 88		Дом О. П. Кушелевой
№.90-92		Дома Меняевых См. также: Веста (гостиница)
№ 94/2		Дом К. Я. Крюгер
№ 96/1		Дом Яковлевых. Перестроен в 1839 году арх. А. Х. Пелем, вновь перестроен в 1871-1872 гг. арх. М. А. Макаровым.
№ 98		Дом Н. И. Лопатина. Построен в начале XIX в. Перестроен в 1868 году арх. М. А. Макаровым.
№ 100		Дом М. И. Лопатина См. также: Колизей (кинотеатр)
№ 102		Дом Змеевых
№ 104		Дом А. И. Груздева
№ 106		Дом А. Е. Шлякова
№ 108		Дом П. О. Иванова
№ 110		Дом Змеевых
№ 112		Дом Яковлевых. Перестроен в 1866 году арх. М. А. Макаровым.
№ 114		Дом Семьянова. Памятник архитектуры (уничтожен в 2007 году).
№ 116/2		(Угол с ул. Восстания, 2) Построен в 1900—1902 годах архитектором П. И. Гилевым. В нём размещалась гостиница «Эрмитаж». Надстроен в 1833 году по проекту архитектора В. Е. Моргана. Являлся важным элементом перспектив Невского проспекта, ул. Восстания и ансамбля площади Восстания. Кроме того, дом неразрывно связан с важнейшими историческими событиями города: в нём находилась булочная, проработавшая всю блокаду. Булочная прекратила своё существование в пост-советский период, дом был уничтожен в 2006 году.
Площадь Восстания		Обелиск «Городу-герою Ленинграду» — установлен 8 мая 1985 года. Архитекторы В. С. Лукьянов и А. И. Алымов. Бронзовые барельефы выполнены скульпторами А. С. Чаркиным, Б. А. Петровым, В. Д. Свешниковым и А. А. Виноградовым.

От площади Восстания до Александро-Невской лавры

Номер дома	Изображение	Описание
№ 154		доходный дом. 1898, архитектор А. В. Иванов.
№ 162		доходный дом. Перестройка 1898—1899 года (архитектор П. М. Мульханов).
№ 178		здание Духовной консистории. Построено в 1845 году по проекту К. И. Брандта. (Перестроено)

Транспорт

На Невском проспекте находятся станции метро «Невский проспект», «Гостиный двор», «Маяковская», «Площадь Восстания», «Площадь Александра Невского-1» и «Площадь Александра Невского-2», «Адмиралтейская».

По проспекту проходят маршруты автобусов (№ 3, 7, 15, 22, 24, 27, 46, 54, 58, 65, 181, 191) и троллейбусов (1, 5, 7, 10, 11, 16, 17, 22, 33).

С декабря 1907 года по 1952 год по оси Невского проспекта проходила трамвайная линия. По оценкам иностранных экспертов, результаты исследования пассажиропотока говорят о необходимости возвращения на проспект трамвая как единственного вида транспорта, способного решить проблему перевозок пассажиров по этой магистрали.

По итогам заседания в Смольном 26 мая 2008 года, посвящённого проекту программы развития наземного электрического транспорта до 2012 года, на Невском проспекте было решено выделить полосу для движения общественного транспорта. За месяц до планируемого ремонта на Невском проспекте было заменено асфальтовое покрытие. В декабре 2008 года выделенная полоса начала действовать.

Открытая на части проспекта 20 декабря 2008 года выделенная линия для автобусов и троллейбусов малоэффективна по причине низкой культуры автомобилистов и пассивности сотрудников ГИБДД в отношении нарушителей правил дорожного движения.

Невский проспект в культуре

Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет всё. Чем не блестит эта улица — красавица нашей столицы! Я знаю, что ни один из бледных и чиновных её жителей не променяет на все блага Невского проспекта. Не только кто имеет двадцать пять лет от роду, прекрасные усы и удивительно сшитый сюртук, но даже тот, у кого на подбородке выскакивают белые волоса и голова гладка, как серебряное блюдо, и тот в восторге от Невского проспекта. А дамы! О, дамам ещё больше приятен Невский проспект. Да и кому же он не приятен? Едва только взойдешь на Невский проспект, как уже пахнет одним гуляньем. Хотя бы имел какое-нибудь нужное, необходимое дело, но, взошедши на него, верно, позабудешь о всяком деле. Здесь единственное место, где показываются люди не по необходимости, куда не загнала их надобность и меркантильный интерес, объемлющий весь Петербург.

— Н. В.  Гоголь, «Невский проспект», 1833—1834

• Самуил Маршак в одном из своих стихотворений писал:

Давно стихами говорит Нева.
Страницей Гоголя ложится Невский.
Весь Летний сад — Онегина глава.
О Блоке вспоминают Острова,
А по Разъезжей бродит Достоевский.

— С. Я. Маршак, [www.litera.ru/stixiya/authors/marshak/vse-to-chego.html «Всё то, чего коснётся человек...»], 1941—1946

• Невский связан и с именем А. С. Пушкина — на углу Невского и набережной Мойки находилась знаменитая кондитерская Вольфа и Беранже, куда поэт заезжал перед дуэлью с Дантесом.

• Невский проспект связан с отечественной культурой и тем, что именно здесь начала развиваться книготорговля. В 1820-е на Невском, 22 открылась знаменитая книжная лавка А. Ф. Смирдина, затем — лавка И. В. Слёнина (в 1823—1829 она помещалась на Невском, 30, с 1829 — на Невском, 27). Велась книготорговля и в Большом Гостином дворе. В Советское время традиции литературной жизни на главной улице города продолжались и развивались. В бывшем здании торгового дома Зингер был открыт Ленинградский дом книги, на верхних этажах которого разместились книжные редакции. До войны там находилось детское издательство, организованное Маршаком.

• В романе В. А. Каверина «Два капитана» название Невский проспект использовано применительно к 10 мая 1936 года, что, строго говоря, неверно: как указывалось выше, в то время проспект носил имя 25 октября. Но, скорее всего, Каверин сознательно употребил это название, прочно сохранявшееся в народной памяти, тем более за пределами Ленинграда (вложено оно в уста москвички, приехавшей в Ленинград впервые).

• «Невский Проспект» — Песня группы Сплин, № 5 на альбоме «Фонарь Под Глазом».
• Также песни «Невский проспект» есть в репертуаре группы «Ленинград» и Александра Иванова.
• Михаил Веллер. Легенды Невского проспекта.
• Невский проспект упоминается в песне группы «ДДТ» «Ленинград» («А на Невский слетелася стая сапог, а на Невском такая царит кутерьма…»).
• Невский проспект упоминается в песнях группы «Секрет».
• Невский проспект также упоминается в песне группы «Чиж & Co» «18 берёз» («Поезд, увези меня на Невский к невесте…»).

• В советской живописи
• Savinov-Gleb-Alexandrovich-Nevsky-Prospekt-new204bw.jpg

  Савинов Г. Невский проспект. 1984

• Semionov-Alexander-Nevsky-Prospekt-in-the-evening-lights-ase85bw.jpg

  Семенов А. Невский. Вечерние огни. 1976

• Semionov-Arseny-Nevsky-Prospekt-sem154bw.jpg

  Семенов Арс. Невский проспект. 1959

• Borisov-Veniamin-Nevsky-Prospekt-ch28bw.jpg

  Борисов В. Невский проспект. 1989

• Semionov-Alexase57bw.jpg

  Семенов А. Невский в праздничный день. 1970

Несохранившиеся здания

Церковь Рождества Богородицы — храм, предположительно построенный архитектором М. Г. Земцовым в 1733—1737 годах. Храм был каменным, он стал одной из наиболее грандиозных построек Невского проспекта своего времени. Композиция храма напоминала Петропавловский собор, прямоугольное в плане здание было вытянуто вдоль проспекта. Над входом в церковь была построена многоярусная колокольня, кроме этого существовал восьмигранный купол. Здание находилось на месте современного сквера перед Казанским собором и являлось значимой частью облика улицы. Летом 2000 года проводились работы по воссозданию сквера и археологические раскопки. В ходе раскопок был найден фундамент Рождественской церкви. После завершения раскопок в августе 2000 года он был засыпан песком и землёй. И таким образом по состоянию на февраль 2011 года сохраняется под газоном сквера.

Каменная лютеранская церковь святого Петра была построена на участке, где сейчас расположены здания № 26 и № 28. Сама кирха находилась несколько в глубине, на Невский выходили два одинаковых жилых дома. При этом трёхъярусная колокольня хорошо просматривалась с проспекта.

Список разрушенных в 2000-х годах исторических зданий

Дом 15, угол набережной реки Мойки, 59, Кирпичного переулка, 6, и Большой Морской улицы, 14 — дом Чичерина, кинотеатр «Баррикада». Памятник архитектуры. Построен в 1768—1771 годах, многократные дальнейшие перестройки XIX и начала XX века. В 2007 году разобран главный зал (середина XIX века, восстановлен при реконструкции), снесен дворовый корпус (XVIII век, позднейшие перестройки) и часть здания. Уличные корпуса здания сохранены в полном объёме; исторические фасады отреставрированы.

Дом 55 — дом Л. Н. Тряничева. Перестройка 1892 года — А. В. Иванов. Снесён в 2005 году. Новое здание повторяет фасад старого.

Дом 59 — дом Комиссии духовных училищ, позже — дом Ю. А. Воейковой. Здание первой четверти XIX века, перестраивалось в 1822—1823 годы П. Д. Шретером, в 1850 году А. С. Кудиновым, в 1873—1874 — К. И. Реймерсом. Первый петроградский — ленинградский адрес драматурга Евгения Шварца. Дом снесён в 2005 году. Новое здание повторяет фасад старого.

Дом 114 — дом Семьянова. Памятник архитектуры. Снесён в 2007 году. Новое здание в целом повторяет фасад старого, с большими изменениями на первом этаже (устроены широкие арки для организации входа в торговый комплекс). За фасадом по красной линии Невского проспекта видна новая часть здания, выполненная в современных архитектурных формах.

Дом 116 (угол улицы Восстания, 2). Построен в первой трети XIX в., надстроен в 1833 году по проекту В. Е. Моргана, в 1900—1902 годах перестроен архитектором П. И. Гилевым. Снесён в 2006 году. Новое здание в целом повторяет фасад старого, с большими изменениями на первом и втором этажах (устроены входы в торговый комплекс и витрины).

Осенью 2007 года, при проведении марша в защиту Петербурга известный реставратор Д. А. Бутырин провёл следующую параллель: «за всю войну на Невском проспекте были разрушены только два дома, а за последние годы — шесть».

Литература

• В. Г. Исаченко. Зодчие Санкт-Петербурга.
• Б. М. Кириков, Л. А. Кирикова, О. В. Петрова. Невский проспект. Дом за домом. — 2-е изд., испр.. — СПб.: Центрполиграф, 2006. — 378 с. — ISBN 5-9524-2069-9..
• Б. М. Кириков, Л. А. Кирикова, О. В. Петрова. Невский проспект. Дом за домом. — 4-е изд., перераб.. — М.: Центрполиграф, 2013. — 413 с. — 3000 экз. — ISBN 5-227-04273-6..
• В. Г. Исаченко. Памятники Санкт-Петербурга: Справочник. — СПб.: Паритет, 2004. — 400 с. — ISBN 5-93437-188-6..
• Санкт-Петербург. Энциклопедический справочник. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1992. — 688 с.
• Медерский Л., Пилявский В. Невский проспект / Фотографии Г. Н. Савина и С. Г. Шиманского.. — Л.; М.: Искусство, 1959. — 80 с. — 35 000 экз. (обл.)
• Р. А. Сомина. Невский проспект. Лениздат, 260 с., 1959;
• А. Н. Чеснокова. Невский проспект. Лениздат, 1985;
• Дворцы Невского проспекта: Строгановский дворец. Аничков дворец. Дворец Белосельских-Белозерских. СПб., 2002;
• А. М. Конечный. Прогулки по Невскому проспекту в первой половине XIX века: СПб., 320 с., 2002, изд. Гиперион ISBN 5-89332-045-X;
• Д. Ю. Шерих По Невскому без скуки. М., 256 с. изд. Центрполиграф, МиМ-Дельта, 2003, ISBN 5-9524-0391-3, ISBN 5-7589-0041-9, ISBN 5-9524-0945-8
• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 255—256. — 511 с.

Ссылки

• [maps.yandex.ru/?text=%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%2C%20%D0%A1%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D1%82-%D0%9F%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3%2C%20%D0%9D%D0%B5%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BF%D0%B5%D0%BA%D1%82&sll=30.347983%2C59.932567&ll=30.311133%2C59.937333&spn=0.058708%2C0.008269&z=14&l=map%2Csta%2Cstv&ol=sta&oll=30.311133%2C59.937333&oid=&ost=dir%3A100.20283284843651%2C-23.98263454479566~spn%3A90%2C53.93142886574029 Невский проспект с высоты птичьего полёта], сервис Яндекс.Панорамы.
• [walkspb.ru/ulpl/nevskiy_pr.html История Невского проспекта, фотографии. Подробно о зданиях и памятниках.]
• [www.bestseller.ru/audiogid/text/nevsky.htm Экскурсия «Невский проспект»]
• [www.nevsky-prospekt.com/ Англоязычный сайт о Невском проспекте]
• [cityscan.ru/spb/categories.php?cat_id=2 Фотографии всех домов Невского проспекта]
• [www.regnum.ru/news/fd-nw/piter/976447.html С 2003 по 2008 год в Санкт-Петербурге снесено около 80 исторических зданий, около 50 планируется к сносу: карта]//ИА REGNUM, 25.03.2008
• [www.hs.fi/english/article/New+Stockmann+department+store+building+faces+heavy+criticism+in+St+Petersburg/1135254757556 Строительство на углу Невского и Восстания]
• [www.encspb.ru/object/2804018583?lc=ru Энциклопедия СПб]

Отрывок, характеризующий Невский проспект

– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.


Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
– Впрочем, вам все идет, моя прелестная, – говорила она.
С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.


Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.