Неделя о блудном сыне

Неде́ля о блу́дном сы́не, Неде́ля блу́дного сы́на (греч. κυριακὴ τοῦ ἀσώτου) — второе из четырёх воскресений подготовки к Великому посту в Православных церквях, которое следует после Недели о мытаре и фарисее и пред Неделей о Страшном Суде.

Евангельское чтение

В этот день на литургии читается Евангелие от Луки, зачало 79 (Лк. 15:11-32), притча о блудном сыне, откуда и берется название этого дня (на церковно-славянском «неделя» это воскресение). В притче рассказывается о двух детях, живших у отца. Старший сын всё время жил со своим отцом; а младший сын взял часть имущества, с согласия отца, и ушел в далёкую страну, где потратил его, живя блудно. Вскоре в той далёкой стране наступил голод, и младший сын был вынужден пойти в наёмники к жителю той страны, у которого он стал свинопасом. Желая утолит свой голод, он хотел есть рожки (стручки), которыми питались свиньи, но ему это сделать не дали. Вспомнив, что наёмники у отца живут лучше его, он решил вернутся в отеческий дом. Когда он приближался к дому, но был еще далеко, то отец увидел его и вышел к нему навстречу; отец обнял сына и поцеловал его. Младший сын принес покаяние перед отцом, сказав, что согрешил перед небом и перед отцом и уже не достоин называться сыном. Тогда отец дал ему лучшую одежду, сапоги и перстень, зарезал тельца и устроил пир в честь возвращения блудного сына. Вскоре с поля вернулся старший сын, узнав о веселии он возмутился и стал высказывать отцу, что он всю жизнь помогал отцу и не получил того, что дал в данный момент младший блудный сын от отца. Примиряя его с братом, отец объяснил ему, что младший брат погибал, а теперь спасся, поэтому надо радоваться о возвращении заблудшего брата.

Другие особенности богослужения

На православном богослужении в этот день, начиная с вечерни, поют песнопения — стихиры, а на утрени поют канон и хвалительные стихиры, связанные с притчей о блудном сыне. В песнопениях церковь сравнивает всех без исключения христиан с блудным сыном по причине греховных поступков каждого без исключения и от имени верующих приносит покаяние и просит прощения грехов перед Отцом Небесным — Богом.

Кроме того, на утрени в Неделю Блудного сына сразу после полиелея поется псалом 136: «На река́х вавило́нских», с аллилуйей красной. А после чтения Евангелия на утрени покаянные тропари, первый из которых: "Покая́ния отве́рзи ми́ две́ри Жизнода́вче, у́тренюет бо дух мой ко хра́му свято́му Твоему́, храм нося́й теле́сный весь оскверне́н: но яко щедр, очи́сти благоутро́бною Твоею́ ми́лостию.". Эти тропари будут петь затем в продолжении всего Великого поста на утрени по воскресеньям до пятой Недели Великого поста — Марии Египетской, включительно.

Конда́к в неделю блудного сына

	На греческом	На церковнославянском (транслитерация)	На русском
Кондак глас 3. Подобен: Дева днесь: ( Ἦχος γ' Ἡ Παρθένος σήμερον) :	Τῆς πατρῴας, δόξης σου, ἀποσκιρτήσας ἀφρόνως, ἐν κακοῖς ἐσκόρπισα, ὅν μοι παρέδωκας πλοῦτον· ὅθεν σοι τὴν τοῦ Ἀσώτου, φωνὴν κραυγάζω· Ἥμαρτον ἐνώπιόν σου Πάτερ οἰκτίρμον, δέξαι με μετανοοῦντα, καὶ ποίησόν με, ὡς ἕνα τῶν μισθίων σου.	Оте́ческия сла́вы Твоея́ удали́хся безу́мно, в злых расточи́в е́же ми пре́дал еси́ бога́тство. Те́мже Ти блу́днаго глас приношу́: согреши́х пред Тобо́ю О́тче ще́дрый, приими́ мя ка́ющася, и сотвори́ мя я́ко еди́наго от нае́мник Твои́х.	От отеческой славы Твоей удалившись безумно, я расточил в пороках данное мне Тобой богатство. Потому вопль блудного сына обращаю к Тебе: "Согрешил я пред Тобою, Отче милосердный, прими меня, кающегося, и поступи со мной, как с одним из наемников Твоих!"

Литература

• [www.pravenc.ru/text/149401.html Блудного сына неделя]
• [www.pravoslavie.ru/put/33815.htm Неделя о блудном сыне]
• [azbyka.ru/otechnik/?Grigorij_Dvoeslov/besedy-na-evangeliya=34 Григорий Двоеслов Сорок бесед на Евангелия Беседа 34]
• [azbyka.ru/otechnik/?Lopuhin/tolkovaja_biblija_53=15 Толковая Библия под ред. Лопухина. Новый завет. Том 1 Евангелие от Луки Глава 15]
• [azbyka.ru/otechnik/?Feofilakt_Bolgarskij/tolkovanie-na-evangelie-ot-luki=15 Феофилакт Болгарский Толкование на Евангелие от Луки. глава 15]
• [www.omolenko.com/bogosluzhenia/prolog.htm?p=2#toc10 Синаксарь в неделю о блудном сыне]

Отрывок, характеризующий Неделя о блудном сыне

– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.