Недыбин, Иван Михайлович

Иван Михайлович Недыбин
Дата рождения	26 мая 1919(1919-05-26)
Место рождения	дер. Иловка, Зырянская волость, Мариинский уезд, Томская губерния (ныне Зырянский район, Томская область), РСФСР РСФСР
Дата смерти	30 января 1945(1945-01-30) (25 лет)
Место смерти	Польша
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Михайлович Недыбин (26 мая 1919, дер. Иловка, Зырянская волость, Мариинский уезд, Томская губерния, Россия — 30 января 1945, деревня Фридинген, Польша) — командир отделения взвода пешей разведки 110-го гвардейского стрелкового полка, 70-й армии, гвардии красноармеец.

Биография

Родился в семье крестьянина Михаила Никифоровича Недыбина. Окончил начальную школу, с ранней юности работал в колхозе по месту жительства родителей (Павловский сельсовет Зырянского района). В 1940 году, в возрасте 21 года Зырянским райвоенкоматом Новосибирской области был призван в ряды Красной Армии (РККА). В действующей армии на передовой начавшийся Великой Отечественной войны разведчик пешей разведки И. Недыбин находился с самого начала, с июня 1941 и воевал до 1945 года.

Воевал в составе частей Юго-Западного, Сталинградского, Центрального, 1-го Белорусского и 2-го Белорусского фронтов.

1 июня 1944 года в районе населенного пункта Терепец гвардии красноармеец Недыбин гранатой уничтожил пулемет противника с расчетом. Был ранен, но поля боя не оставил.

Приказом по частям 38-й гвардейской стрелковой дивизии от 18 июня 1944 года гвардии красноармеец Недыбин Иван Михайлович награждён орденом Славы 3-й степени.

27 октября 1944 года, действуя в головном дозоре севернее города Легьоново, гвардии красноармеец Недыбин первым ворвался в траншею противника и в завязавшемся бою уничтожил несколько противников, а 1 взял в плен.

Приказом по войскам 70-й армии от 24 ноября 1944 года гвардии красноармеец Недыбин Иван Михайлович награждён орденом Славы 2-й степени.

17 января 1945 года западнее населенного пункта Хрцинно гвардии красноармеец Недыбин во составе разведывательной группы первым вступил в бой с противником. В рукопашной схватке уничтожил 6 противников и 2 взял в плен. В тот же день был представлен к награждению орденом Славы 1-й степени.

О последней боевой награде разведчик так и не узнал. В бою 30 января 1945 года гвардии красноармеец Недыбин был убит.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с захватчиками гвардии красноармеец Недыбин Иван Михайлович награждён орденом Славы 1-й славы. Стал полным кавалером ордена Славы.

Награждён орденами Красного Знамени, Славы 3-х степеней.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13288 Иван Михайлович Недыбин]. Сайт «Герои Страны». Проверено 1 сентября 2014.

• [towiki.ru/view/Иван_Михайлович_Недыбин Подробная биография, фото]

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9. — С.398-399.
• Томск в судьбе Героев: Краткий биографический справочник Героев Советского Союза и кавалеров ордена Славы I степени / Сост. Н.Б. Морокова. — Томск: Издательский дом D-Print, 2005. — 168 с. ISBN 5-902514-12-6. — С.154-155.

Отрывок, характеризующий Недыбин, Иван Михайлович

Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.


Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.