Грю, Неемия

Неемия Грю
англ. Grew, Nehemiah
Дата рождения:	26 сентября 1641(1641-09-26)
Место рождения:	Атерстон (Великобритания)
Дата смерти:	25 марта 1712(1712-03-25) (70 лет)
Место смерти:	Лондон (Великобритания)
Страна:	Великобритания
Научная сфера:	Микроскопия, Ботаника, Микробиология
Место работы:	Лейденский университет
Альма-матер:	Кембриджский университет
Награды и премии:	степень доктора медицины

Неемия Грю (Grew, Nehemiah; (26 сентября 1641, Атерстон — 25 марта 1712, Лондон) — английский ботаник и врач, микроскопист, основоположник анатомии растений. Окончил Кембриджский университет, в 1671 получил степень доктора медицины в Лейденском университете. Член Лондонского королевского общества, с 1677 — его секретарь.

Биография

Получил степень лиценциата в Пемброк Холл, Кэмбриджский университет в 1661, степень доктора медицины — в Лейденском университете (Нидерланды) в 1671. Сначала практиковал в Ковентри, позже переехал в Лондон. Занятия по анатомии животных привели его к идее применить тот же подход к изучению и классификации растений, результатом чего стала его первая работа Anatomy of Vegetables Begun, которая была представлена Лондонскому королевскому обществу в 1672 году одновременно с рукописью М. Мальпиги на ту же тему.

Основные достижения

Основные работы посвящены вопросам строения и пола растений. Наряду с М. Мальпиги был основоположником анатомии растений. Впервые описал устьица, радиальное расположение ксилемы в корнях, морфологию сосудистой ткани в виде плотного образования в центре стебля молодого растения и процесс формирования полого цилиндра в старых стеблях. Ввел термин «сравнительная анатомия», ввёл в ботанику понятия «ткань» и «паренхима». Изучая строение цветков, пришёл к выводу, что они являются органами оплодотворения у растений.

В труде «Анатомия растений» (The Anatomy of Plants, 1682) описал микроскопическое строение корня, стебля, листьев, плодов, семян и т. п. Развивал мысль о единстве микроскопического строения различных органов, которое сводил к трём элементам: «пузырьки» (клетки), волокна, трубочки. описал устьица. Считал цветки органами полового размножения растений. Идею называть тычинку с пыльцой мужским органом растений, а пестик — женским, высказанную Неемией Грю в The Anatomy of Plants, была подсказана ему сэром Томасом Миллингтоном, хирургом.

В 1695 году впервые выделил из воды минерального источника в Эпсоме вещество, получившее название «эпсомская соль» — гептагидрат сульфата магния, известный также как английская соль, горькая соль, магнезия.

Работы Неемии Грю

• Анатомия растений и их развитие. — (англ. The Anatomy of Vegetables Begun), (1670).
• Философская история растений. — (англ. An Idea of a Philosophical History of Plants), (1672).
• Анатомия растений. — (англ. The Anatomy of Plants), (1682).

Почести

Карлом Линнем в честь Неемии Грю был назван род Grewia из семейства Мальвовые.

Литература

• Лункевич В. В. От Гераклита до Дарвина. Очерки по истории биологии, 2 изд., т. 2. — М., 1960.
• Arber A. Nehemiah Grew, в кн.: Makers of British botany. — Camb., 1913, p. 44—64. (англ.)

Ссылки

• [www.darwin.museum.ru/expos/livenature/person.asp?gru Александрова А. Неемия Грю] // Государственный Дарвиновский музей. (Проверено 25 марта 2014)

Отрывок, характеризующий Грю, Неемия

«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.