Независимая крестьянская партия
| Независимая крестьянская партия | |
| Niezależna Partia Chłopska (NPCh) | |
| Лидер: | |
|---|---|
| Дата основания: | |
| Дата роспуска: | |
| Штаб-квартира: | |
| Идеология: | |
| Союзники и блоки: | |
| Количество членов: |
более 20 000 |
| Партийная печать: |
Wyzwolenie Ludu, Walka Ludu, Walka Chłopska, Walka Wsi, Walka Pracy, Walka Oraczy, Niezależny Chłop, Niezależny Oracz, Lemiesz, Snop, Zagon |
К:Исчезли в 1927 году Независимая крестьянская партия (польск. Niezależna Partia Chłopska, NPCh) — радикальная левая политическая партия, существовавшая в Польше с 1924 до 1927 года.
Содержание
История
Партия была создана группой парламентариев Польской крестьянской партии «Освобождение». 10 ноября 1924 года четыре депутата Сейма Польской Республики, среди них Владислав Ковальский, вышли из фракции партии «Освобождение», а на следующий день они объявили создание новой партии, в которую перешли ещё два депутата: Влодзимеж Скакун и Альфред Фидеркевич — председатель главного управления партии.
Независимая крестьянская партия сотрудничала с Обществом академической независимой народной молодёжи «Орка», а тоже с другими революционными партиями в Польской Республике, такими как Коммунистическая партия Польши, Польская социалистическая партия — левица, Независимая социалистическая партия труда, Белорусская крестьянско-рабочая громада, Левая фракция Поалей Цион и украинская организация Сель-Роб (Украинское крестьянско-рабочее социалистическое объединение (бывшая легальным прикрытием Коммунистической партии Западной Украины).
11 марта 1927 года Независимая крестьянская партия была запрещена властями.
Программа
Программа Независимой крестьянской партии предусматривала следующее:
- революция и рабоче-крестьянское правительство,
- сельскохозяйственная реформа,
- национализация лесов,
- отделение церкви от государства,
- альянс Польской Республики с Советским Союзом.
Продолжение
Часть деятелей ликвидированной Независимой крестьянской партии вступила в Коммунистическую партию Польши или в Польскую социалистическую партию — левица.
Некоторые деятели из территории Западной Белоруссии уже в марте 1927 года создали Радикальную крестьянскую партию Белорусских Земель (польск. Radykalna Partia Włościańska Ziem Białoruskich), которая позднее приняла название Крестьянской левой партии (польск. Chłopska Partia Lewicowa). Но её программа была изменена, напр. не учитывала рабоче-крестьянского правительства и её действия были регионально ограничены.
Зато идеологическим продолжением Независимой крестьянской партии стала Объединенная левая партия крестьян-единоличников «Самопомощь», которая существовала с января 1928 года до её запрещения властями 27 мая 1931 года.
Напишите отзыв о статье "Независимая крестьянская партия"
Ссылки
- [www.1917.net.pl/node/6900 Henryk Cimek: Niezależna Partia Chłopska (1924—1927)] (польск.)
Литература
- Legalne chłopskie partie rewolucyjne w Drugiej Rzeczypospolitej / Henryk Cimek. — Białystok: Krajowa Agencja Wydawnicza, 1988. — ISBN 8303024752.
- Słownik historii Polski / (ред.) Tadeusz Łepkowski. — Warsz.: Wiedza Powszechna, 1973.
Отрывок, характеризующий Независимая крестьянская партия
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
