Независимая психиатрическая ассоциация

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Независимая психиатрическая ассоциация
Тип

Правозащитная организация

Год основания

март 1989 года

Основатели

Александр Подрабинек, Виктор Лановой, Юрий Савенко

Расположение

Россия Россия, Москва

Ключевые фигуры

Юрий Савенко (президент НПА), Любовь Виноградова (исполнительный директор НПА), Юлия Аргунова (руководитель юридической службы НПА)

Сфера деятельности

Правозащитная деятельность

Число членов

600

Веб-сайт

[www.npar.ru r.ru]

Независимая психиатрическая ассоциация России (НПА, НПАР) — правозащитная организация. Является членом Всемирной психиатрической ассоциации[1].





История

Учреждена в марте 1989 года. Членами инициативной группы по созданию НПА были Александр Подрабинек[2] и Виктор Лановой, который разработал план учреждения Независимой психиатрической ассоциации[3]:115 и занимал должность президента НПА до момента своей эмиграции в Израиль[3]:116. НПА является членом Всемирной психиатрической ассоциации с октября 1989 года[4][5].

С самого начала НПА позиционировала себя как объединение, открыто противостоящее официальной советской психиатрии и Всесоюзному научному обществу невропатологов и психиатров[6].

Структура

НПА была создана как профессиональное объединение психиатров, медицинских психологов и юристов, работающих в психиатрии[6]. В 2010 году Независимая психиатрическая ассоциация насчитывала около 600 членов в 54 регионах страны[4]. Подавляющее большинство членов НПА являются членами Российского общества психиатров[7]. НПА декларирует административную и финансовую независимость от государственных структур[4]; устав организации гласит: «„Независимая“ означает самостоятельная, не находящаяся в составе и ведомственном подчинении государственных медицинских учреждений и иных административных органов»[8]. Сотрудничает с Московской Хельсинкской группой.

Президент НПА — Юрий Сергеевич Савенко. Любовь Николаевна Виноградова занимает должность исполнительного директора. Руководитель юридической службы НПА — Юлия Николаевна Аргунова[9]. В Независимой психиатрической ассоциации работает собственная общественная приёмная[10] и экспертная комиссия, в которых можно получить юридические консультации и услуги бесплатно[2].

Цель

Поводом к созданию НПА стали злоупотребления психиатрией в СССР в 6080-е годы XX века; основной целью деятельности НПА декларируется необходимость противостоять подобным попыткам в будущем[4][11].

Задачи

НПА заявляются следующие приоритеты деятельности[4]:

Как заявляют члены организации, перечисленные приоритеты выработаны на основании их анализа причин злоупотребления психиатрией.

Участие в международных организациях

НПА принимает участие в международных съездах и семинарах[6]. Является членом Всемирной психиатрической ассоциации (ВПА). В голосованиях на Генеральных Ассамблеях ВПА Независимая психиатрическая ассоциация России имеет 7 голосов, Российское общество психиатров — 11, Украина — 2[2].

Результаты деятельности

Благодаря усилиям юристов из НПА в России появилось первое юридическое издание о правах граждан с психическими расстройствами[14], которое повышает их информированность и правовую защищённость, способствуя укоренению правовой основы психиатрии. Независимая психиатрическая ассоциация способствовала публикации трудов по классической психиатрии[6]: изданию книг Е. Блейлера, А. Кронфельда, Ясперса и др.[15]

НПА ведёт приём граждан, ранее получивших диагноз психического расстройства, но желающих оспорить этот диагноз[6]. С 1989 года в общественной приёмной организации получили бесплатную правовую помощь и консультации более 15 тысяч человек[10]. Ежегодно только в Москве в общественную приёмную НПА обращается около 750 человек, а в её экспертную комиссию — около 200 человек[2].

Представители НПА вошли в состав рабочей группы Верховного Совета РСФСР, включавшей юристов и психиатров и принявшей активное участие на завершающих стадиях в подготовке проекта закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании», разработка которого была начата созданным Минздравом СССР на базе Института им. В. П. Сербского коллективом специалистов. Закон был принят Верховным Советом РФ 2 июля 1992 года[16]. Кроме того, НПА участвовала в разработке ряда других правовых актов; выступает с конкретными законодательными инициативами[17] — к примеру, в области реформирования института недееспособности[18][19]. Совместно с правозащитной общественностью НПА в 19982003 годах успешно препятствовала ужесточению законодательства в области психиатрии[20][аффилированный источник? 4638 дней].

Независимая психиатрическая ассоциация сыграла положительную роль в организации психиатрической помощи в стране[21]. НПА организовывала круглые столы[6] и проводила образовательные семинары, наиболее масштабные из которых приурочены были к ежегодным съездам ассоциации и посвящались острым проблемам, лежащим в области медицинских и социальных, правовых, юридических аспектов психиатрии[15]. Ассоциацией была реализована, в частности, образовательная программа «Восполнение пробелов отечественной психиатрии»[21].

В 2003 году Московская Хельсинкская группа и Независимая психиатрическая ассоциация провели мониторинг российских психиатрических стационаров и изложили его результаты в опубликованном в 2004 году докладе «Права человека и психиатрия в Российской Федерации»[22]. Результатам мониторинга психиатрических стационаров также были посвящены два номера «Независимого психиатрического журнала»[23][24].

Издание

Официальным изданием НПА является «Независимый психиатрический журнал»[25], выходящий с 1991 года[9] (англ. Nezavisimiy Psikhiatricheskiy Zhurnal). В марте 2010 г.[26] «Независимый психиатрический журнал» включён в составленный ВАК перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий[27]. В состав редакционной коллегии журнала входят врачи-психиатры доктора медицинских наук: В. Е. Каган, М. Е. Бурно, кандидаты медицинских наук: Ю. С. Савенко, Б. А. Воскресенский, А. Ю. Магалиф, В. И. Прокудин и другие[9].

Основной читательский контингент журнала представляют собой врачи, психологи и юристы. Нередко публикуются и материалы, которые могут быть интересны широкой аудитории: в частности, на страницах «Независимого психиатрического журнала» публиковались отдельные работы известных русских и западных врачей и мыслителей, по разным причинам оказавшиеся недоступными широким читательским кругам[6].

Заявления об использовании психиатрии против религиозных меньшинств

По словам Юрия Савенко, с 1995 года в России психиатрия используется против религиозных меньшинств. Савенко утверждал, что поводом для него послужил доклад доктора медицинских наук, профессора Ю. И. Полищука, в котором был сделан вывод о грубом вреде психическому здоровью, наносимом различными религиозными организациями[2]. Данный доклад был разослан во все прокуратуры страны и ректорам учебных заведений. Ю.Савенко в своем издании заявил, что НПА, а также Российское общество психиатров подчёркивали научную несостоятельность доклада, ссылаясь на то, что все вменявшиеся случаи нездоровья, суицида, распада семьи и т. п. оказывались намного более частыми в общей популяции, чем в преследуемых религиозных организациях[2]. Савенко также заявлял, что если не принимать во внимание идеологический аспект, то «члены „сект“ психически более здоровые люди, чем большинство россиян»[5].

В 1999 году Независимая психиатрическая ассоциация выразила свою озабоченность фактами использования психиатрии против религиозных меньшинств в «Открытом письме НПА Генеральной Ассамблее XI конгресса ВПА». Подчёркивая свою ответственность за совершаемый этим шаг, авторы письма в нём отмечали, что они считают необходимым обратить внимание Генеральной Ассамблеи ВПА на очередное широкомасштабное использование психиатрии в немедицинских целях, возобновившееся в России с 1994—1995 гг. и направленное на подавление уже не инакомыслящих, а инаковерующих[28][29][30]. Данное письмо завершалось адресованным ко Всемирной психиатрической ассоциации предложением принять текст Обращения со словами о её обеспокоенности инициацией многочисленных судебных исков к различным религиозным организациям в России за якобы «причинение ими грубого вреда психическому здоровью и болезненное изменение личности» и выразить в нём солидарность с позицией Независимой психиатрической ассоциации России и Российского общества психиатров относительно недопустимости вовлечения психиатров в проблемы, выходящие за пределы их профессиональной компетенции[28][29][30].

Несмотря на то, что предложенное обращение принято не было, позицию НПА по вопросу об использовании психиатрии против религиозных меньшинств поддержали ряд членов Российского общества психиатров[28][аффилированный источник? 4384 дня].

На конференции по психиатрии 27 июля 1998 года «Комитет по спасению молодежи» отмечал факты госпитализации членов сект в психиатрические больницы, где им диагностировали шизофрению, однако, по мнению Комитета, к ним должны были применяться другие методы лечения и реабилитации[31].

В 2004 году Московская Хельсинкская группа опубликовала доклад «Права человека и психиатрия в Российской Федерации» со статьёй Юрия Савенко «Тенденции в отношении к правам человека в области психического здоровья», в которой он выразил свою озабоченность многочисленными судебными процессами, проходившими по всей стране в течение последних семи лет и курировавшимися специально созданной в 1996 году в Центре им. Сербского группой проф. Ф. В. Кондратьева по изучению деструктивного действия религиозных новообразований[32]. По словам Юрия Савенко, дело дошло до судебных исков фактически за колдовство. После того как была показана несостоятельность первоначальных исков «за причинение грубого вреда психическому здоровью и деформацию личности», их сменили иски с новыми формулировками: «за незаконное введение в гипнотическое состояние» и «повреждение гипнотическим трансом», а затем «за незаметное воздействие на бессознательном уровне»[32]. В том, что увлечение иноверием воспринималось не как допустимое естественное чувство, а как следствие тайной злодейской технологии, обнаружилась, по словам Юрия Савенко, самопроекция неизжитого тоталитарного сознания, для которого все управляемо, регулируемо, а собственная практика такого рода представляется универсальной. Юрий Савенко делает вывод о том, что получивший хождение термин «тоталитарные секты» не только безграмотен с религиоведческой точки зрения, «он как раз — плод тоталитарного сознания»[32].

По заявлению, сделанному Ю.Савенко в апрельском выпуске «Независимого психиатрического журнала» в 2006 г., «борьба с „тоталитарными сектами“ на протяжении последнего десятилетия явилась первым крупным рецидивом использования психиатрии в политических целях в постсоветской России»[33].

Участие в судебных процессах

В первой половине 1990-х годов члены Независимой психиатрической ассоциации привлекались в состав судебно-психиатрических экспертных комиссий, включая комиссии экспертов ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского. Позднее практика привлечения экспертов НПА прекратилась. С конца 2008 года НПА отметила, что суды игнорируют заключения их экспертов на экспертные заключения судебных психиатров[34]. В частности, в ходе производства по уголовному делу судья Костромского областного суда отказался заслушать мнение представителей НПА, заявив: «Вы не свидетели и не специалисты», и аннулировал приобщение к материалам дела заключения НПА[34].

По мнению Ю. С. Савенко и исполнительного директора НПА Л. Н. Виноградовой, многократно высказывавшемуся в 2000-е годы, уровень судебно-психиатрических экспертиз резко упал[2][35][36]. Савенко и Виноградова заявляют, что произошла монополизация судебно-психиатрической деятельности[2][35][36] и её полное огосударствление[2]. По словам Л. Н. Виноградовой, зачастую органы правосудия «прикрывают государственных психиатров»; исполнительный директор НПА заявляла, что представители Независимой психиатрической ассоциации пытались дать непредвзятую оценку по каждому пациенту, когда участвовали в большом количестве процессов[37]. Суды в подавляющем большинстве случаев отдавали предпочтение мнению государственных экспертов.

«Аум Синрике»

Согласно решению Хорошевского межмуниципального народного суда СЗАО г. Москвы от 21 мая 1997 г.[38] по иску Глеба Якунина и ряда правозащитников к доктору философии А. Л. Дворкину, президент Независимой психиатрической ассоциации Ю. С. Савенко, выступавший на процессе свидетелем со стороны истцов, заявлял, что связь между возникновением психических расстройств у отдельных людей и их вступлением в нетрадиционные религиозные организации отсутствует. В качестве подтверждения Юрий Савенко ссылался на проведенные Независимой психиатрической ассоциацией исследования психики отдельных членов нетрадиционной религиозной организации — «Аум Синрике». При этом, согласно решению суда, Юрий Савенко был вынужден признать, что члены организации Аум Синрике для оценки их психики отбирались хоть и самими врачами, но из числа досье на членов «Аум Синрике», представленных руководителями этой религиозной организации. Психиатры НПА не выясняли реальное количество членов организации, им неизвестно также и то, по каким признакам отобраны сведения именно этих членов Аум Синрике. Кроме того, Ю. С. Савенко не смог пояснить суду, насколько данные обследованного небольшого количества членов организации могут распространяться на всю группу, общая численность которой ему тоже неизвестна[38][39]. При этом Савенко Ю. С. признал, что экспертные исследования проводились по заказу Аум Синрике, которая оплачивала и работу экспертов НПА. Суд отметил, что при таких обстоятельствах не имеет оснований признать обоснованными ни методы проверки, ни выводы Независимой психиатрической ассоциации о влиянии нетрадиционной религиозной организации на психику человека[38][39].

Суд констатировал, что показаниям Ю.Савенко в данном процессе противостояли показания профессора Московского НИИ психиатрии МЗ РФ Ю. И. Полищука, опирающегося на выводы комиссии, свидетельствующие о тяжелых психических повреждениях многих членов сект. Полищук совместно со свидетелем к.ф.н. Е. Н. Волковым показал, что к членам тоталитарных сект применяется открытое и скрытое психологическое насилие, проявляющееся в методах внушения и индуцирования определенных состояний, что, по их словам, является основой контролирования сектами сознания своих адептов. Работа Комиссии под председательством Полищука была определена судом как «подлинно независимая от нетрадиционных религиозных организаций и их заказа и средств»[38][39].

Психиатр и заслуженный врач России доктор медицинских наук, профессор Ф. В. Кондратьев и доктор медицинских наук, профессор С. Н. Осколкова приводят мнение бывшего вице-президента Независимой психиатрической ассоциации и руководителя её экспертной программы Э. Гушанского[40]:
После судебного заседания 6.03.95 г. Савенко организовал осмотр 30 монахов АУМ Синрикё специалистами-психиатрами по запросу "Комитета по защите религии" (президент — Д. А. Сап­рыкин). На самом деле этот комитет существовал под крышей АУМ Син­рикё, а его президент был активным деятелем этой организации, личным переводчиком С. Асахары. Обследования касались психического состояния монахов. Выводы же, которые сделал Ю. Савенко, относятся не к психическому состоянию обследованных, а к деятельности АУМ Синри­кё: Деятельность АУМ. в той части, с которой мы сталкивались, называть "антисоциальной" неадекватно. [...] Обследования не носили комиссионный характер, протоколы психического состояния монахов не содержали каких-либо социологических выводов. Общее заключение, которое составил Савенко, не обсуждалось собранием подписантов ... на них — было оказано президентом НПА психологическое давление.

«Слово жизни»

В 1999 году при участии НПА Магаданский городской суд по делу о признании деятельности церкви «Слово Жизни» противоречащей действующему законодательству и её ликвидации вынес решение об отказе заявителю — прокурору Магаданской области. Церковь «Слово Жизни» обвинялась в причинении грубого вреда психическому здоровью своим членам и изменении их личности. Савенко заявлял, что хабаровские психологи в ходе данного процесса предпринимали попытки доказать наличие вредоносного внушения, в результате чего 400 членов религиозной организации «Слово Жизни» подали документы на выезд в Австралию в знак протеста против попытки закрыть их организацию. По словам Ю. С. Савенко, его экспертное заключение, поддержка местных психиатров и реальная независимость судьи позволили выиграть этот процесс[2].

Министерство юстиции России

Осенью 2001 года Министерство юстиции Российской Федерации под угрозой лишения регистрации потребовало от Независимой психиатрической ассоциации исключить из устава организации положение о психиатрической экспертизе[41], хотя сам этот устав, включающий соответствующее положение, Минюст РФ в своё время зарегистрировал[42]. В 2002 году НПА подала на Минюст России иск в Таганский межмуниципальный суд[41]. Суд принял сторону Минюста, однако в течение 10 месяцев не смог сформулировать и прислать Независимой психиатрической ассоциации обоснованный отказ, лишая возможности оспорить его в законном порядке[42].

На своём XI съезде, проходившем в мае 2004 года, НПА приняла решение удовлетворить требование Минюста и убрала из устава положение о проведении независимых судебных психиатрических экспертиз[42].

«Запретное искусство — 2006»

Мнения и оценки

Известными общественными деятелями и учёными высказывались позитивные оценки деятельности НПА. В 1999 году профессор психологии Г. Виндхолз (G. Windholz), отмечая, что НПА «взяла на себя задачу восстановления российской психиатрии», указывал, что «российская психиатрия начинает возвращаться к её прежнему статусу» в виде «неотъемлемой части глобальной, господствующей психиатрии»[43].

В 2004 году президент Всемирной психиатрической ассоциации профессор А. Окаша писал: «Всемирная психиатрическая ассоциация укрепилась благодаря членству Вашего Общества»[44]. Три года спустя его преемник на посту президента ВПА, профессор Хуан Меззич отметил, что представители ВПА высоко ценят успехи Независимой психиатрической ассоциации в клинической психиатрии и проявляемые ею, невзирая на трудности, с которыми приходится сталкиваться, этические и гуманитарные устремления[45].

По словам главного учёного секретаря Российского общества психиатров А. И. Аппенянского, РОП высоко оценивает роль НПА в развитии психиатрической помощи в стране. А. И. Аппенянский отмечал, что НПА, ставшая очень авторитетной организацией, обеспечивает плюрализм профессиональной дискуссии в области психиатрии, которому способствует, в частности, издание «очень важного и профессионально интересного» журнала, а также деятельность известных представителей психиатрической общественности: Савенко, Виноградовой, Аргуновой, Гофмана, Бухановского, Пивеня и др.[45]

Факт многолетнего плодотворного сотрудничества уполномоченного по правам человека в РФ с Независимой психиатрической ассоциацией отмечал уполномоченный Владимир Лукин, указывая при этом, что характерный для представителей ассоциации «сплав высокого профессионализма и гуманистических устремлений» позволяет эффективно решать многие важные вопросы и что деятельность НПА получила признание как внутри страны, так и за её пределами[45].

По утверждению председателя Московской Хельсинкской группы Л. М. Алексеевой, в ситуации, когда всё больше граждан подвергается судебно-психиатрической экспертизе из-за проявленного ими недовольства существующим положением вещей, всё более значимы становятся положительная роль Независимой психиатрической ассоциации, завоёванные ею доверие и авторитет[45].

Л. М. Алексеева отмечала также, что «ассоциация прошла большой путь, став успешно действующей профессиональной организацией, которая постоянно показывает, насколько значимым не только для человеческого достоинства, но и для психического здоровья является соблюдение фундаментальных прав человека». По словам Л. М. Алексеевой, НПА придерживается строго научной и взвешенной гражданской позиции; деятельность организации получила признание как внутри страны, так и за её пределами[46].

Критика

Деятельность Независимой психиатрической ассоциации подвергалась критике со стороны некоторых учёных и общественных организаций.

Заслуженный врач РФ, доктор медицинских наук, профессор Ф. В. Кондратьев в книге «Современные культовые новообразования („секты“) как психолого-психиатрическая проблема» (1999) высказывает критическое мнение об ассоциации[47]. Профессор называет Независимую организацию «сектозащитной»[47] в связи с её участием в судебном процессе по делу Аум Синрикё (Aum Shinrikyo), на котором НПА, по словам Кондратьева, доказывала «безобидность» этой организации (причисленной к числу террористических групп в США и Канаде, Евросоюзе и др.)[48]. Кондратьев отмечает, что Независимая психиатрическая ассоциация могла бы выиграть этот процесс, если бы не сообщения о террористических актах в токийском метрополитене (20 марта 1995 года, 12 погибших и более 1000 пострадавших), осуществлённых учениками основателя Аум Синрикё. Ряд последовавших разоблачительных материалов, показавших, в том числе, наносимый организацией вред здоровью сектантов, по мнению Кондратьева, также повлияли на исход процесса.

Профессор обвиняет Независимую психиатрическую ассоциацию в осуществлении сектозащитной деятельности и в том, что НПА «обрушивает некорректные нападки на психиатров, которые выступают против деструктивной деятельности неокультов», а также критикует НПА за нападки на традиционные религии, которые представители ассоциации сопровождают тезисами об отсутствии принципиальных различий между традиционными религиями и культовыми новообразованиями. Он утверждает, что публикации материалов в защиту тоталитарных сект содержатся «практически в каждом номере» Независимого психиатрического журнала, издаваемого НПА. Отдельно выделяется, что, по выражению профессора, «„независимые“ сектозащитники» в выступлениях склонны ссылаться на известных зарубежных психиатров, при этом производится тенденциозный отбор тех, кто разделяет их позицию[47].

Опубликованное в 1999 году «Открытое письмо НПА Генеральной Ассамблее XI конгресса Всемирной психиатрической ассоциации» Ф. В. Кондратьев также относит к проявлениям сектозащитной активности Независимой психиатрической ассоциации[47][49].

В интервью православному культурно-просветительскому сообществу «Переправа» Кондратьев отметил, что
Я напомнил, что один из прежних вице-президентов НПА пытался показать экспертные фальсификации и финансовые проделки Савенко, прямо говорил, что «... деятельность Ю. Савенко по защите АУМ Синрикё является примером грубой политизации психиатрии и злоупотребления ею, что несовместимо с принципами Независимой психиатрической ассоциации и правозащитного движения», так его изгнали из НПА[50].

Благотворительный общественно-просветительский фонд[51] «Комитет по спасению молодежи», по данным религиоведа С. Б. Филатова «состоящий из сторонников[обтекаемые выражения] Русской православной церкви»[52], в обращении от 19 января 1997 года к президенту России Б. Н. Ельцину заявил о своей озабоченности деятельностью «Независимой психиатрической ассоциации». Упомянув в обращении, что НПА тесно сотрудничает с палатой по правам человека, Комитет заявил президенту о том, что известен ряд случаев, когда психиатры «Независимой психиатрической ассоциации» выдавали заключения о психическом здоровье членам сект, имевшим все признаки психических расстройств по результатам освидетельствования в государственных медицинских учреждениях.

Комитет критиковал НПА за нападки на государственную психиатрию — по мнению Комитета, профессионально не обоснованные и носящие характер исключительно политических обвинений в том, что «психиатры хотят всех верующих заключить в психушки». Высказанное на встрече с Комитетом заявление членов НПА о том, что в лечении нуждаются не сектанты, а их родители, бьющие тревогу за своих детей, «Комитет по спасению молодежи» расценил как кощунство[53]. Комитет также высказал мнение, что НПА не обладает научной профессиональной базой государственной психиатрии, и выразил сомнения в действительной независимости Независимой психиатрической ассоциации[53].

См. также

Напишите отзыв о статье "Независимая психиатрическая ассоциация"

Примечания

  1. [www.wpanet.org/detail.php?section_id=22&content_id=300 "The WPA Early Career Psychiatrists Council: Provisional List of Members of the WPA Early Career Psychiatrists Council".] World Psychiatric Association.
  2. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Савенко Ю.С. (2009). «[www.npar.ru/journal/2009/1/01-20.htm 20-летие НПА России]». Независимый психиатрический журнал (№ 1): 5—18. ISSN [worldcat.org/issn/1028-8554 1028-8554].
  3. 1 2 van Voren R. [books.google.ru/books?id=tyDIKu8XsgcC&printsec=frontcover On Dissidents and Madness: From the Soviet Union of Leonid Brezhnev to the “Soviet Union” of Vladimir Putin]. — Amsterdam—New York: Rodopi, 2009. — 296 p. — ISBN 9789042025851.
  4. 1 2 3 4 5 [www.npar.ru/about О Независимой психиатрической ассоциации России]. НПА. Проверено 19 марта 2010. [www.webcitation.org/674PvEPTt Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
  5. 1 2 Савенко Ю.С. (апрель 2005). «[www.archipelag.ru/ru_mir/religio/anphas/penalty/?version=forprint «Созданный механизм использования психиатрии в карательных целях может быть использован против любых, а не только религиозных, инакомыслящих» - интервью Ю.С.Савенко с.н.с. Института востоковедения РАН С.Б.Филатову]». Русское ревю.
  6. 1 2 3 4 5 6 7 [magazines.russ.ru/nz/2001/5/nez-pr.html Независимая психиатрическая ассоциация России] // Неприкосновенный запас. — 2001. — Вып. 5 (19).
  7. [www.npar.ru/news/8.htm XIV съезд психиатров России]. Независимая психиатрическая ассоциация России (16 ноября 2005). Проверено 6 марта 2010. [www.webcitation.org/674PvtFUa Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
  8. (2005) «[npar.org.ru/journal/2005/2/charter.htm Устав общероссийской общественной организации «Независимая психиатрическая ассоциация России»]». Независимый психиатрический журнал (№ 2).
  9. 1 2 3 [www.npar.ru/journal/ Независимый психиатрический журнал]. НПА. Проверено 21 марта 2010. [www.webcitation.org/65inxdobY Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
  10. 1 2 [www.npar.ru/op/ Общественная приёмная]. НПА. Проверено 20 марта 2010. [www.webcitation.org/674PwSrZV Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
  11. Асриянц С. (24 апреля 2009). «[old.novayagazeta.ru/st/online/519050/ Юрий Савенко и Любовь Виноградова (Интервью)]». Новая газета.
  12. Савенко Ю.С. [www.rusmedserv.com/psychsex/paradig.shtml Новая парадигма в психиатрии]. Русский медицинский сервер: Клиническая психиатрия и сексология. Проверено 20 марта 2010. [www.webcitation.org/65RkIngIk Архивировано из первоисточника 14 февраля 2012].
  13. Савенко Ю.С. (2008). «[www.npar.ru/pdf/2008-4.pdf Что такое «феноменологическое описание»?]». Независимый психиатрический журнал (№ 4): 19—26. ISSN [worldcat.org/issn/1028-8554 1028-8554].
  14. Аргунова Ю.Н. [test.npar.ru/pdf/prava-grazhdan.pdf Права граждан с психическими расстройствами (Вопросы и ответы)]. — 2-е изд., перераб. и доп. — Москва: Фолиум, 2007. — 147 с.
  15. 1 2 [www.aha.ru/~ipar/rus/activity.htm Деятельность НПА] (1999). [www.webcitation.org/674Px24wc Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
  16. [www.psychoreanimatology.org/download/docs/psihiatriya_v_zakonodatelstve.pdf Законодательство Российской Федерации в области психиатрии. Комментарий к Закону РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании», ГК РФ и УК РФ (в части, касающейся лиц с психическими расстройствами)] / Под общ. ред. Т. Б. Дмитриевой. — 2-е изд., испр. и доп. — Москва: Спарк, 2002. — 383 с. — ISBN 5889141872.
  17. [www.npar.ru/about О Независимой психиатрической ассоциации России]. НПА. [www.webcitation.org/674PvEPTt Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
  18. [www.npar.ru/reports/ Хроника НПА. Декабрь 2009 — апрель 2010]. НПА. [www.webcitation.org/674Pxk99n Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
  19. [www.npar.ru/news/resol-100129.htm Круглый стол «Введение института частичной дееспособности в России: обсуждение теоретических и практических проблем»]. НПА. [www.webcitation.org/66AdwmzkK Архивировано из первоисточника 15 марта 2012].
  20. Савенко Ю.С. [www.npar.ru/news/conf_0912.htm Конференция по «Правовым и этическим проблемам психиатрической помощи»]. НПА. [www.webcitation.org/66Ady0y6Z Архивировано из первоисточника 15 марта 2012].
  21. 1 2 Казаковцев Б., д.м.н., профессор, начальник отдела Минздравсоцразвития России [www.narcom.ru/publ/info/759 Организационные аспекты охраны психического здоровья].
  22. [www.mhg.ru/publications/4E1E9AC Права человека и психиатрия в Российской Федерации: Доклад по результатам мониторинга и тематические статьи] / Отв. ред. А. Новикова. — Москва: Московская Хельсинкская группа, 2004. — 297 с. — ISBN 5984400073.
  23. (2004) «[www.npar.ru/journal/2004/1/monitoring.htm Заключение мониторинга «соблюдение прав пациентов психиатрических стационаров России»]». Независимый психиатрический журнал (№ 1). ISSN [worldcat.org/issn/1028-8554 1028-8554].
  24. (2004) «[www.npar.ru/journal/2004/3/monitoring.htm Мониторинг психиатрических стационаров России — материалы к обсуждению]». Независимый психиатрический журнал (№ 3). ISSN [worldcat.org/issn/1028-8554 1028-8554].
  25. [www.npar.ru/journal/contents.htm Архив номеров «Независимого психиатрического журнала»]. НПА. Проверено 21 марта 2010. [www.webcitation.org/674PyYD9P Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
  26. [npar.index.msk.ru/reports/ «Независимая психиатрическая ассоциация. Хроника. Март 2010 года».]
  27. [vak.ed.gov.ru/common/img/uploaded/files/vak/enumeration/2010/per-26-03-2010(2)_1.doc Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук]. ВАК (26-03-2010). Проверено 22 мая 2010. [www.webcitation.org/674PzDNS0 Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
  28. 1 2 3 (1999) «Открытое письмо НПА Генеральной Ассамблее XI конгресса ВПА». Независимый психиатрический журнал (№ 3): 49.
  29. 1 2 [www.aha.ru/~ipar/rus/statements.htm Открытое письмо НПА России]. Независимая психиатрическая ассоциация России (1999). Проверено 7 июня 2010. [www.webcitation.org/674PzoZ1O Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
  30. 1 2 Кондратьев Ф.В. В. [www.gumer.info/bogoslov_Buks/sekta/kondr/01.php Современные культовые новообразования («секты») как психолого-психиатрическая проблема].
  31. [evolkov.net/cults/publ.org.docs/speach.1.html Выступление представителя «Московского Комитета по спасению молодежи от псевдорелигий и тоталитарных сект» (Россия) на 3-ей конференции по психиатрии (27 июня 1998г. - г. Зеленоград Московской области)] (27-06-1998). Проверено 27 мая 2010. [www.webcitation.org/674Q0x4CL Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
  32. 1 2 3 Савенко Ю.С. [www.mhg.ru/publications/A8847E6 Тенденции в отношении к правам человека в области психического здоровья] // [www.mhg.ru/publications/4E1E9AC Права человека и психиатрия в Российской Федерации: Доклад по результатам мониторинга и тематические статьи] / Отв. ред. А. Новикова. — Москва: Московская Хельсинкская группа, 2004. — 297 с. — ISBN 5984400073.
  33. Савенко Ю. (2006). «[www.npar.ru/journal/2006/4/manual.htm Технологии использования психиатрии в немедицинских целях снова наготове]». Независимый психиатрический журнал (№ 4).
  34. 1 2 [npar.ru/journal/2009/3/24_judge.htm Судья игнорирует УПК — первый и опасный прецедент] // Независимый психиатрический журнал, № 3, 2009 г.
  35. 1 2 Савенко Ю.С., Виноградова Л.Н. [www.npar.ru/journal/2006/2/rank.htm Примат чинопочитания в современных судах] // Независимый психиатрический журнал. — 2006. — № 2.
  36. 1 2 Савенко Ю.С. [www.npar.ru/journal/2007/2/activities.htm Деятельность НПА России в 2004—2007 гг] // Независимый психиатрический журнал. — 2007. — № 2.
  37. [www.democracy.ru/library/newsarchive/article.php?id=1141 «Как сводят с ума. Фатальные ошибки российских психиатров исчисляются сотнями»]. Версия, 23.07.2006.
  38. 1 2 3 4 [sektoved.ru/userpages.php?page_id=3 Решение Хорошевского межмуниципального суда СЗАО г.Москвы по иску Г.Якунина и правозащитников к А.Дворкину] (21 мая 1997 г). Проверено 11 июня 2010. [www.webcitation.org/674Q1XBjh Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
  39. 1 2 3 [www.cddk.ru/gos_i_religia/law/raz/005.htm ЦДДК «Старая Русь». Решение Хорошевского суда от 21.05.1997 г.]
  40. Кондратьев, Осколкова, 2000.
  41. 1 2 [www.novayagazeta.ru/data/2002/73/06.html Минюст — независимым психиатрам: «Последний раз предупреждаю»] // Новая Газета, 03.10.2002 г. [212.192.244.247/docs/nov/2002/73/nov_2002_73_07.htm копия]
  42. 1 2 3 [www.zaprava.ru/images/ps.pdf Карательная психиатрия в России: Доклад о нарушениях прав человека в Российской Федерации при оказании психиатрической помощи]. — М.: Изд-во Международной хельсинкской федерации по правам человека, 2004. — 496 с.
  43. Windholz G. Soviet psychiatrists under Stalinist duress: the design for a ’new Soviet psychiatry’ and its demise // History of Psychiatry. — 1999. — № Sep;10. — P. 344. «However, since the dissolution of the Soviet Union in 1989, a completely unified Soviet psychiatric community seems no longer feasible and so, in the early 1990s, a number of Russian psychiatrists established the Independent Psychiatric Association which undertook the task of rehabilitating Russian psychiatry.55 This development suggests that Russian psychiatry is beginning to return to its former status as an integral part of a global, mainstream psychiatry»
  44. [www.npar.ru/journal/2004/3/independent.htm#letter Письмо Всемирной психиатрической ассоциации в поддержку НПА России] // Независимый психиатрический журнал. — 2004. — № 3.
  45. 1 2 3 4 [www.npar.ru/journal/2007/2/greetings.htm Приветствия XII съезду НПА России] // Независимый психиатрический журнал. — 2007. — № 2.
  46. [www.mhg.ru/news/FC90B06 Состоялся съезд Независимой психиатрической ассоциации России. Приветственное слово Л.М. Алексеевой, председателя Московской Хельсинкской группы, участникам съезда] (15.11.2010). Проверено 2 января 2015.
  47. 1 2 3 4 Кондратьев Ф. В. [sektainfo.ru/lib/kondratyev/Main.htm Современные культовые новообразования («секты») как психолого-психиатрическая проблема]. — Белгород: Миссионерский отдел МП РПЦ, 1999.
  48. [www.antiteror.sis.md/file/Attachment.pdf List of proscribed terrorist organisations in Australia, USA, United Kingdom, Canada, European Union and United Nations]
  49. Кондратьев Ф. В., Осколкова С. Н. [www.psyinst.ru/library.php/_25CD_25EE_25E2_25E0_25FF%20_25EF_25E0_25EF_25EA_25E0/www.psychol.ras.ru/top.list.ru/page.php?part=article&id=1790 Аналитический обзор «Медико-социальные последствия деструктивной деятельности тоталитарных сект». ГНЦ СиСП им. В. П. Сербского, 2000] // Институт психотерапии и клинической психологии, г. Москва. [www.peeep.us/97b19914 копия].
  50. [www.pereprava.org/privacy/2775-savenko-pod-kryshey-podrabineka-aktualnoe-intervyu-prof-f-kondrateva.html Савенко под крышей Подрабинека. Актуальное интервью проф. Ф. Кондратьева] // Переправа. — 26.03.2014. [www.peeep.us/2a16886d Архивировано] из первоисточника 28 декабря 2014.
  51. [www.ansobor.ru/articles.php?id=155 Решение Хорошевского межмуниципального народного суда СЗАО г. Москвы от 21 мая 1997 г. по иску о защите чести, достоинства и деловой репутации и опровержении порочащих сведений]
  52. Филатов С. Б. Новые религиозные движения-угроза или норма жизни? // Религия и общество: Очерки религиозной жизни современной России / Отв. ред. и сост. С. Б. Филатов. — М.; СПб.: Летний сад, 2002. — С. 401—449 (434). — 488 с. — ISBN 5-94381-058-7.
  53. 1 2 Комитет по спасению молодежи. [evolkov.net/cults/publ.org.docs/letteltz.html Письмо президенту Б. Н. Ельцину от 19.01.1997 г. №28/114]. Проверено 27 мая 2010. [www.webcitation.org/674Q2pW3Z Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].

Литература

  • Кондратьев Ф. В., Осколкова С. Н. [www.psyinst.ru/library.php?id=1790&part=article Аналитический обзор "Медико-социальные последствия деструктивной деятельности тоталитарных сект"]. — М.: ГНЦССП имени В. П. Сербского, 2000. — ISBN 5-86002-076-7.

Отрывок, характеризующий Независимая психиатрическая ассоциация

– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.