Незлин, Соломон Ефимович
Поделись знанием:
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
Вениамин Ефимович (Хаимович) Незлин (1892, Колышки, Витебская губерния, Российская империя — 1990, Израиль) — советский фтизиатр, доктор медицинских наук (1946), профессор (1952). Один из крупнейших специалистов по лечению туберкулёза.
Содержание
Биография
Родился в семье торговца скобяными товарами Хаима Незлина и Игуды Давидовны Иткиной (1871—1960)[1], уроженцев деревни Колышки Витебского уезда Витебской губернии (ныне Лиозненский район Витебской области[2][3][4]. Дед, торговец сукном Давид Бениаминович Иткин, был купцом первой гильдии.
После окончания медицинского факультета Юрьевского университета в 1915 работал земским врачом в Московской и Смоленской губерниях; заведующим губернским здравотделом в 1918–1921 и противотуберкулёзным диспансером в 1922–1923 в Витебске. В 1923–1925 в противотуберкулезном диспансере и санатории «Высокие горы» в Москве. Организатор и заведующий санитарно-гигиеническим и диспансерными отделами Центрального института туберкулёза (1925–1941, 1943–1952) и одновременно инспектор по туберкулёзу в Наркомздраве РСФСР и СССР. В 1941–1943 заместитель директора Казахского института туберкулёза в Алма-Ате. В 1952–1953 заместитель директора Львовского института туберкулёза. В 1953 находился под следствием по «делу врачей». В 1953–1955 заведующий организационно-методическим отделением Центрального института экспертизы трудоспособности. С 1963 консультант больницы № 7 в Москве.
Семья
- Брат — доктор медицинских наук, профессор Вениамин Ефимович (Хаимович) Незлин (1894, Колышки — 1975, Москва), врач-терапевт. Также арестовывался по «делу врачей».
- Племянник — Давид Вениаминович Незлин (род. 1925, Гомель), специалист в области радиолокации. В течение ряда лет возглавлял деятельность по разработке радаров на первых реактивных самолетах и в противоздушной обороне СССР. Профессор Московского института электронной инженерии. Крупнейший специалист в области обработки цифровых сигналов, в создании метеорологических радаров. Автор 60 научных трудов и 12 руководств.
- Племянник — Михаил Вениаминович Незлин (1928, Гомель — 1999, Москва), профессор, физик, доктор физико-математических наук, член-корреспондент Российской Академии Естественных наук. Работал в Московском институте атомной энергии. Автор 125 научных работ и двух монографий. Лауреат премии имени Л. А. Арцимовича. Основные труды посвящены различным проблемам физики плазмы, нелинейной физики, геофизической и астрофизической гидродинамики. Построил экспериментальную модель крупнейших атмосферных вихрей типа «большого красного пятна» Юпитера, предсказал существование гигантских вихрей между рукавами галактик.
- Сын — Роальд Соломонович Незлин (род. 1930), доктор биологических наук, иммунолог и биохимик. Работал в Москве в Институте молекулярной биологии Академии наук СССР. В 1978 году подал заявление на выезд с семьей на постоянное место жительство в Израиль. Десять лет его семье отказывали в выездной визе. Затем профессор отдела иммунологии научно-исследовательского института имени Х. А. Вейцмана в Реховоте. Его основные научные работы посвящены строению, биосинтезу и функциям антител и других белков иммунной системы. Автор 110 научных работ и трёх монографий по этим проблемам. Редактор нескольких международных иммунологических журналов.
Научная деятельность
Научные труды посвящены различным аспектам туберкулёза лёгких. Был организатором и руководителем экспедиций по изучению туберкулёза в Бурят-Монголии, Татарии, Башкирии, Якутии в 1929 и в 1930-х.
Публикации[5]
- Незлин С. Е. Изучение туберкулёза среди национальностей СССР. М., 1930;
- Незлин С. Е. Режим и лечение туберкулёзного больного. М.-Л., 1936;
- Незлин С. Е. Туберкулёз легких в пожилом возрасте. М., 1948;
- Незлин С. Е. Экспертиза трудоспособности и трудовое устройство больных туберкулёзом легких. М, 1960;
- Незлин С. Е. Противотуберкулёзный диспансер. М., 1960.
Автор более 350 научных работ, в том числе 9 монографий.
Напишите отзыв о статье "Незлин, Соломон Ефимович"
Литература[6]
- Масанов И. Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. — Т. 4. — М., 1960. — С. 333.
Примечания
- ↑ [toldot.ru/urava/cemetery/graves_58971.html Надгробный памятник на Востряковском еврейском кладбище]
- ↑ [bernshtam.name/story/itkin/index1.html История семьи Иткин]
- ↑ [mishpoha.org/library/06/0604.php Пять профессоров в одной семье]
- ↑ [mishpoha.org/library/06/0602.php Местечко на четыре улицы]
- ↑ [weblib.omsk-osma.ru/CGI/irbis64r_91/cgiirbis_64.exe?LNG=&Z21ID=&I21DBN=LIBRA&P21DBN=LIBRA%20%20&S21STN=1&S21REF=&S21FMT=&C21COM=S&S21CNR=20&S21P01=0&S21P02=1&S21P03=A=&S21STR=%D0%9D%D0%B5%D0%B7%D0%BB%D0%B8%D0%BD,%20%D0%A1%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D0%BD%20%D0%95%D1%84%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Научная медицинская библиотека ОмГМУ]
- ↑ [feb-web.ru/feb/masanov/man/06/man11533.htm Незлин Соломон Ефимович (текст)]
Источники
- [www.alexanderyakovlev.org/almanah/almanah-dict-bio/1003511/12 Альманах "Россия. XX век"]
- [mishpoha.org/library/06/0604.php Пять профессоров в одной семье]
|
Это заготовка статьи об учёном-медике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Незлин, Соломон Ефимович
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
