Неизвестная (картина)
| |
| Иван Крамской | |
| Неизвестная. 1883 | |
| Холст, масло. 75,5 × 99 см | |
| Третьяковская галерея, Москва | |
«Неизвестная»[1] — картина русского художника Ивана Крамского (1837—1887), написанная в 1883 году и являющаяся частью собрания Государственной Третьяковской галереи. Размер картины — 75,5×99 см[2][3][4].
На полотне изображена молодая женщина, проезжающая в открытом экипаже по Невскому проспекту у павильонов Аничкова дворца. Справа за её спиной виднеется Александринский театр. Она одета по последней моде 1880-х годов. На ней бархатная шляпка с перьями, украшенное мехом и лентами пальто, муфта и тонкие кожаные перчатки. Взгляд царственный, таинственный и немного грустный.
«Её наряд — шляпа „Франциск“, отделанная изящными легкими перьями, „шведские“ перчатки, сшитые из тончайшей кожи, пальто „Скобелев“, украшенное собольим мехом и синими атласными лентами, муфта, золотой браслет — все это модные детали женского костюма 1880-х гг., претендующие на дорогую элегантность. Однако это не означало принадлежности к высшему свету, скорее наоборот — кодекс неписаных правил исключал строгое следование моде в высших кругах русского общества»[3].
«Неизвестная» считается одним из наиболее значительных и известных произведений Ивана Крамского. Дав полотну такое название, художник придал ему ореол таинственности и интриги[5]. В идейно-художественном плане содержания образа «Неизвестной», живописцу удалось создать произведение, стоявшее на грани портрета и тематической картины[6].
«Неизвестная» до сих пор остаётся загадкой художника. Ни в письмах, ни в дневниках он не оставил упоминаний о личности неизвестной. По мнению искусствоведа Чижовой это портрет Екатерины Михайловны Юрьевской. [klin-demianovo.ru/http:/klin-demianovo.ru/analitika/92464/russkaya-dzhokonda/]
Существует неподтвержденная легенда, что прототипом героини картины послужила курская девушка крестьянка Матрёна Саввишна, вышедшая замуж за дворянина Бестужева (чье личное имя не указывается, что подтверждает легендарность истории)[7][8]. Крамской познакомился с ней в Санкт-Петербурге и был пленён её красотой. Но в частном собрании Д. Фридриха в Праге хранится этюд, на котором та же женщина изображена, видимо, более достоверно[9].
В Царском селе установлена скульптурная композиция «Крамской и Неизвестная» скульптора Александра Таратынова. [petersburglike.ru/2013-09-04/skulptura-neizvestnaya/]
Напишите отзыв о статье "Неизвестная (картина)"
Примечания
- ↑ Портрет часто ошибочно называют «Незнакомка» из-за одноименного стихотворения Александра Блока.
- ↑ [www.tretyakovgallery.ru/ru/collection/_show/image/_id/193 Крамской Иван Николаевич — Неизвестная] (HTML). Государственная Третьяковская галерея, www.tretyakovgallery.ru. [www.webcitation.org/6HoW5kE31 Архивировано из первоисточника 2 июля 2013].
- ↑ 1 2 [rodon.org/art-071104184243 Иван Николаевич Крамской — Неизвестная (1883)] (HTML). rodon.org. [www.webcitation.org/6HoW772ZG Архивировано из первоисточника 2 июля 2013].
- ↑ [www.art-catalog.ru/picture.php?id_picture=12551 Крамской Иван Николаевич — Неизвестная, 1883] (HTML). www.art-catalog.ru.
- ↑ [www.kramskoy.info/content/view/409/30/ Неизвестная (1883), Крамской Иван Николаевич] (HTML). www.kramskoy.info. [www.webcitation.org/6HoW7q2FC Архивировано из первоисточника 2 июля 2013].
- ↑ Крамской Иван Николаевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ [www.mke.su/doc/KRAMSKOI.html Курская энциклопедия]
- ↑ Дмитрий Крамаренко. [old-kursk.ru/events/kram-n.html История любви с печальным концом]. Курск дореволюционный. [www.webcitation.org/65kiObBzq Архивировано из первоисточника 27 февраля 2012].
- ↑ [art.liim.ru/galleries_hr/hr09m/hr09m-09-75.html Этюд к картине "Неизвестная", 1883]. [www.webcitation.org/65kiPWFOE Архивировано из первоисточника 27 февраля 2012].
</ol>
Литература
- Государственная Третьяковская галерея. Искусство XII — начала XX века. — М.: СканРус, 2007. — С. 166—167. — ISBN 978-5-93221-120-5.
- Wachtel, Andrew. Plays of expectations. — University of Washington Press, 2007. — С. 58. — ISBN 0-2959-8647-6.
Ссылки
- [www.tretyakovgallery.ru/ru/collection/_show/image/_id/193 «Неизвестная»] в базе данных Третьяковской галереи
| ||||||
Отрывок, характеризующий Неизвестная (картина)
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
