Нейлон 100 %
Нейлон 100 % | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях |
Леонид Куравлёв |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания |
Киностудия «Мосфильм». |
Длительность |
86 мин |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Нейлон 100 %» — советский комедийный художественный фильм-мюзикл 1973 года режиссёра Владимира Басова, по мотивам повести Самуила Шатрова «Нейлоновая шубка». Производство — студия Мосфильм, Четвёртое творческое объединение.
Содержание
Сюжет
Получив в подарок от мужа, приехавшего из-за границы, нейлоновую шубку, жена тут же снесла её в комиссионный магазин. Шубка очень понравилась продавцам — и на прилавке она не появилась, а пошла гулять по рукам, побывав у зубного техника, продавца помидоров, адвоката, артистов и, наконец, попала к известному коневоду...
Этот раздел не соответствует рекомендациям оформления статей о произведениях искусства. Он может не содержать полного описания сюжета, включая важные сюжетные ходы и концовку. Вы можете помочь проекту, добавив эти данные. Пожалуйста, пишите текст сами, а не копируйте с других ресурсов.
|
В ролях
- Артём Карапетян — Георгий, друг Константина
- Алексей Панькин — сын Шилобреева, студент и комсорг
- Александра Денисова — пациентка Бадеева
- Борис Новиков — Шилобреев
- Валентина Титова — Инга Киреева
- Владимир Этуш — Константин
- Владимир Басов — Василий Киреев
- Герман Качин — пассажир автобуса, прилетел из Парижа
- Евгений Евстигнеев — Евгений Андрианович Бадеев, дантист
- Евгений Весник — Егор Мотовилин, профессор
- Елена Вольская — медсестра
- Валентина Ушакова (в титрах В. Кочеткова) — медсестра
- Зоя Василькова — Маргарита Архиповна
- Лариса Барабанова — Настенька
- Леонид Куравлёв — Гурьянов
- Леонид Каневский — Арчибальд
- Лилия Евстигнеева — жена Бадеева
- Муза Крепкогорская — Муза
- Микаэла Дроздовская (в титрах: Микаэлла) — Катя
- Маргарита Криницына (в титрах: Криницина)
- Михаил Пуговкин — Миша
- Михаил Погоржельский — Афанасий Иванович Коржов
- Михаил Селютин — Виктор, артист цирка
- Нина Агапова — Симочка
- Наталья Крачковская (в титрах — Н.Белогорцева)— Генриетта
- Нина Крачковская — жена профессора
- Николай Сергеев — Сольди
- Николай Парфёнов — чиновник
- Борис Сморчков (в титрах: Н. Сморчков)
- Римма Маркова — Матильда
- Рина Зелёная — пациентка дантиста
- Раднэр Муратов — Евгений Дергачёв
- Светлана Харитонова — Глаша, домработница Бадеева
- Станислав Чекан — Бубнов
- Станислав Михин — пациент Бадеева
- Тамара Совчи — Хабибуллина, дворничиха
- Эраст Гарин — укротитель
- Эдуард Бредун — Эдик
- Юрий Волынцев — Федя
- Юрий Белов — Хабибулин
- Юлия Цоглин — пациентка Бадеева
- Юрий Мартынов — больной в сельской больнице
- Николай Сморчков — больной
- Владимир Агеев — эпизод
- Владимир Шакуров — эпизод
- Ольга Долгова — эпизод
- Анатолий Горгуль — эпизод
- Саша Басов
- Татьяна Домнинская
- Борис Заволокин
- Юрий Константинов
- Александр Светлов
- Александра Харитонова — больная
- П. Петров
- Степан Шмаков
Съёмочная группа
- Сценарий: С. Шатров, В. Басов
- Постановка: Владимир Басов
- Главный оператор: Игорь Слабневич
- Главный художник: Алексей Пархоменко
- Композитор: М. Вайнберг
- Звукооператор: Е. Фёдоров
- Дирижёр: Э. Хачатурян
- Музыкальный редактор: Р. Лукина
- Текст песен: Р. Сеф
- Костюмы: О. Кручинина
- Грим: Т. Ковригина
- Монтаж: Л. Бадорина
- Режиссёр: Г. Морозов
- Операторы: В. Гусев, А. Джирквелов
- Ассистенты:
- режиссёра: Н. Аношкина, Ю. Кобрин
- оператора: И. Бек, А. Епишин
- Балетмейстеры: М. Скотт, Ю. Папко
- Инженер видеозаписи: Е. Филиппова
- Художник декоратор: Н. Шмагин
- Мастер по свету: Е. Парамонов
- Редактор: Н. Скуйбина
- Директор картины: Александр Яблочкин
Технические данные
Картина стала первой, снятой в экспериментальном производственном формате «УФК», позволяющем печатать фильмокопии любых прокатных киносистем, в том числе широкоэкранных, и показывать фильм по телевидению без потери частей изображения[1].
См. также
- Ты — мне, я — тебе! (1976)
Напишите отзыв о статье "Нейлон 100 %"
Примечания
- ↑ Гордийчук, 1979, с. 14.
Литература
- И. Б. Гордийчук, В. Г. Пелль. Справочник кинооператора / Н. Н. Жердецкая. — М.,: «Искусство», 1979. — С. 20-22. — 440 с.
Ссылки
- «Нейлон 100 %» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Отрывок, характеризующий Нейлон 100 %
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.