Нейтральная земля

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Нейтральная земля (англ. Neutral Ground), также называемая в источниках как Нейтральная полоса (англ. Neutral Strip), Нейтральная территория (англ. Neutral Territory) или Сабинское свободное государство (англ. Sabine Free State) — историческое название района современного американского штата Луизиана, принадлежность которого в начале XIX века оспаривали друг у друга Соединённые Штаты и Испания.

Колониальные власти Новой Испании в XVIII веке с беспокойством наблюдали за тем, как французские поселенцы в Луизиане всё ближе подбираются к Техасу. Потерпев поражение в Семилетней войне, Франция в 1762 году по секретному договору уступило Луизиану Испании, и проблема разграничения была временно снята. В 1800 году по секретному договору Испания вернула Луизиану Франции, однако в этом договоре не были определены границы, поэтому когда в 1803 году Соединённые Штаты купили Луизиану, спор о границах возник опять: Соединённые Штаты считали, что западной границей купленных земель является река Сабин, испанцы же считали восточной границей Техаса реку Арройо-Ондо. Когда в 1805 году Испания разорвала дипломатические отношения с США, то переговоры прекратились, а в районе реки Сабин начались стычки.

Тем не менее, ни одна из сторон не желала войны, и в 5 ноября 1806 года местные военные власти — американский генерал Джеймс Уилкинсон и испанский генерал-лейтенант Симон де Эррера — подписали соглашение, объявляющее спорную территорию нейтральной землёй до тех пор, пока соответствующими правительствами не будет определено точное прохождение границы. Это соглашение не было официальным договором, оно не было ратифицировано ни одним из правительств, однако оно признавалось и уважалось.

Соглашение предусматривало, что на спорной территории не должны размещаться войска обеих сторон, и там не должны селиться переселенцы. Однако, несмотря на это, там стали селиться поселенцы как из Соединённых Штатов, так и из Новой Испании; часть из них брало официальные разрешения у испанских властей, другие же просто занимались самозахватом пустующих земель. Территория, не имеющая законной власти, привлекала изгнанников, дезертиров, политических беженцев, искателей приключений и бандитов всех мастей. Криминальные круги на никому не подчинённой территории стали обладать такой властью, что в 1810 и 1812 годах американские и испанские войска были вынуждены предпринимать совместные военные экспедиции против них.

Подписанный в 1819 году договор Адамса — Ониса поставил точку в территориальном споре, проведя границу по реке Сабин; спорная территория отошла к Соединённым Штатам. Однако и в последующие годы власть закона на этой территории и прилегающих землях восточного Техаса была слабой. Корни произошедшей в начале 1840-х годов в Республике Техас войны между регуляторами и модераторами уходят именно в эту вольницу на Нейтральной земле.

Напишите отзыв о статье "Нейтральная земля"

Отрывок, характеризующий Нейтральная земля

Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.