Нелегальная разведка КГБ СССР

Центральный аппарат «нелегальной» разведки КГБ СССР

Бывшее Управление «С» ПГУ КГБ СССР.

Начальник управления «С» в воинском звании генерал-майора был одновременно (по должности) заместителем начальника главка (ПГУ КГБ СССР).

Структура центрального аппарата «нелегальной» разведки КГБ СССР в открытой печати не опубликована.

Географически управление «С» ПГУ КГБ СССР располагалось на территории штаб-квартиры ПГУ в Ясенево (в многоэтажном корпусе, видимом издалека). Однако оно имело многочисленные другие объекты, которые остаются секретными для широкой публики.

В структуру управления «С» ПГУ КГБ СССР (её восьмого отдела) входили оперативный отряд «Вымпел» (перешедший позднее в подчинение МВД и ФСБ) и отдельный специальный учебный центр в Балашихе.

Начальники управления «С» ПГУ КГБ СССР

• Александр Михайлович Коротков (1946—1950)
• Арсений Васильевич Тишков (1950—1951)
• Александр Михайлович Коротков (1951—1953)

С января 1953 г. по 13 марта 1954 г Управления "С" не существовало.

• Александр Михайлович Коротков (1954—1956)
• Алексей Алексеевич Крохин (1956—1958)
• Виталий Григорьевич Павлов (1958—1961)
• Михаил Степанович Цымбал (1961—1966)
• Анатолий Иванович Лазарев (1966—1974)
• Вадим Алексеевич Кирпиченко (1974—1979)
• Юрий Иванович Дроздов (1979—1991)
• Юрий Иванович Журавлёв (1991)

Территориальные органы «нелегальной» разведки КГБ СССР

До выделения в октябре 1991 года внешней разведки из структуры КГБ СССР нелегальной разведкой с территории СССР занимались отделы или отделения линии «Л» первых (разведывательных) управлений или отделов в составе территориальных органов госбезопасности.

Они взаимодействовали с отделами центрального аппарата — управления «С» ПГУ КГБ СССР.

Загранорганы «нелегальной» разведки КГБ СССР

Линия «Л» в «легальных» резидентурах КГБ за рубежом

В так называемых «легальных» резидентурах КГБ СССР, действующих под прикрытием («крышей») официальных совзагранучреждений (посольств, консульств, торговых представительств, представительств СССР в международных организациях и т. п.), «нелегальной» разведкой занималась линия «Л» и работающие в ней оперативные сотрудники — «подкрышники». Начальник линии "Л" являлся заместителем резидента.

Линия «Н» в официальных загранпредставительствах КГБ СССР

В официальных представительствах КГБ СССР в соцстранах также существовала линия «Н».

Например, в составе линии «Л» представительства КГБ СССР в ГДР начинал свой путь разведчика генерал-майор Юрий Иванович Дроздов.

«Нелегальные» резидентуры КГБ за рубежом

«Нелегальные» резидентуры являются автономными структурными единицами, действующими под глубокими прикрытиями и не имеющими никакой видимой связи с официальными загранучреждениями.

Интересные факты

Управление «С» преобразовано из отдела «С», который был назван по первой букве фамилии своего основателя и руководителя Павла Анатольевича Судоплатова.

См. также

• Григулевич, Иосиф Ромуальдович
• Служба внешней разведки
• Первое главное управление КГБ СССР

Ссылки

• [svr.gov.ru Официальный сайт Службы внешней разведки России]
• [lenta.ru/articles/2005/12/20/svr/ Интервью директора СВР «Российской газете» 20 декабря 2005 года]
• [www.agentura.ru/dossier/russia/svr/ Досье на СВР на сайте] Agentura.Ru

Отрывок, характеризующий Нелегальная разведка КГБ СССР

– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.