Немейский лев
Неме́йский лев — в древнегреческой мифологии сын Тифона и Ехидны, лев чудовищной величины с невероятно твёрдой шкурой, отчего её не брало ни одно оружие. Либо рождён Ехидной и Орфом, вскормлен Герой, царствовал в области Апесанта, Немеи и Трета[1]; либо выкормлен Селеной[2], либо порождение Селены[3]. По Геродору и Анаксагору, упал с луны[4].
Зверь жил в горах возле города Немеи (город в Арголиде, на северо-востоке Пелопоннеса) и опустошал все окрестности. Появлялся между Микенами и Немеей в окрестностях горы Трета («Прорезанной»)[5]. Согласно Паниасиду, рыскал в окрестностях Бембины[6].
Первый подвиг Геракла
Первым заданием Геракла (Геркулеса) у микенского царя Эврисфея было убийство Немейского льва. Обителью чудовищу служила пещера с двумя выходами[2]. Чтобы изловить зверя, Геракл завалил один из выходов камнями, и когда лев появился из пещеры во время сумерек, герой вступил с ним в схватку. Поскольку оружие не могло пробить шкуру Немейского льва, сыну Зевса пришлось ухватить его за горло, и задушить чудовище[7], освежевать его и принести шкуру льва в Микены как доказательство совершённого подвига и собственной нечеловеческой силы. По Феокриту, Геракл выпустил две стрелы, но они не смогли пробить шкуру, тогда Геракл ударил его в голову дубинкой, а та разлетелась на части, и Геракл задушил его[8]. При снятии шкуры в качестве рабочего инструмента Гераклу пришлось использовать острые зубы самого льва[9]. На скульптуре работы Никодама Геракл стрелял в льва[10].
В честь этого подвига Зевс поместил на небо созвездие Льва (знак зодиака)[11].
Его шкуру стал носить Геракл, она сгорела с ним на Эте[12]. Победа над ним изображалась в сатировской драме Эсхила «Лев» (фр. 123 Радт).
Напишите отзыв о статье "Немейский лев"
Примечания
- ↑ Гесиод. Теогония 328—332
- ↑ 1 2 Гигин. Мифы 30
- ↑ Эпименид, фр. 3 Якоби
- ↑ Геродор из Гераклеи, фр.4 Якоби // Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М., 1989. С. 77; Анаксагор, фр. А77 Дильс-Кранц; Комментарий Д. О. Торшилова в кн. Гигин. Мифы. СПб, 2000. С. 53
- ↑ Диодор Сицилийский. Историческая библиотека IV 11, 3-4
- ↑ Паниасид. Гераклия, фр. 4-5 Бернабе
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 5, 1
- ↑ Феокрит. Идиллии XXV 211—281
- ↑ [ancientrome.ru/religia/greece/person/nemean-lion.htm Греческая мифология. НЕМЕЙСКИЙ ЛЕВ]
- ↑ Павсаний. Описание Эллады V 25, 7
- ↑ Псевдо-Эратосфен. Катастеризмы 12
- ↑ Сенека. Геркулес на Эте 1665—1666
|
Это заготовка статьи по античной мифологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Немейский лев
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
