Неменова, Герта Михайловна

Неменова, Герта Михайловна
Род деятельности:	художник, график
Дата рождения:	16 октября 1905(1905-10-16)
Место рождения:	Берлин
Гражданство:	Россия Россия
Дата смерти:	1986(1986)
Место смерти:	Санкт-Петербург

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Неме́нова, Ге́рта Миха́йловна (16 октября 1905, Берлин — 1986, Ленинград) — русский художник, живописец, график. Представитель ленинградской школы живописи, член общества «Круг художников».

Биография

Родилась в 1905 году в Берлине. Её отцом был известный учёный Михаил Исаевич Неменов (1880—1950), в 1918 г. основавший в Петрограде Государственный рентгенологический и радиологический институт. Жила и работала в Ленинграде.

В 1921 г. закончила 10-ю трудовую школу имени Л. Д. Лентовской на ул, Плуталова, 24. Училась в одном классе с поэтом А. И. Введенским. В 1922—1923 входила в состав «Объединения новых течений в искусстве». В 1923 в возрасте 18 лет впервые принимала участие в «Выставке картин петроградских художников всех направлений. 1919—1923».

С 1926 по 1929 гг. училась во ВХУТЕИНе у К. С. Петрова-Водкина и Н. И. Альтмана.

В 1929 вступила в члены общества «Круг художников»; участвовала в 3-й выставке общества «Круг художников» в 1929 году. Поддерживала творческие отношения c художниками: Н. Д. Емельяновым,А. И. Русаковым, Т. И. Купервассер, Г. Н. Трауготом и В. П. Яновой.

Определяющим событием для творческой жизни художницы было её обучение во Франции. Благодаря высокому положению своего отца в 1929—1930 году, по личной рекомендации А. В. Луначарского, Неменова была направлена на один год для продолжения художественного образования в Париж в сопровождении М. П. Кристи, директора Третьяковской галереи.

В течение пяти месяцев Неменова училась в Academie Moderne у Фернана Леже, бывшего тогда исключительно известным; получила в его мастерской диплом. Неменова является единственной ученицей Фернана Леже, работавшей в России.

В 1930 году участвовала в Осеннем Салоне и в выставке «Сверхнезависимых». В Париже познакомилась с русскими художниками-эмигрантами — А. Бенуа, С. Чехониным, но прежде всего — с Н. Гончаровой и М. Ларионовым; по их протекции познакомилась с А. Марке и П. Пикассо. Определённое влияние М. Ларионова на свою живопись последующего времени Г. М. Неменова неоднократно отмечала.

В 1930—1940-е гг. была женой художника В. И. Курдова.

В 1932 г. вступила в члены Союза художников РСФСР. С 1936 г. начала постоянно работать в печатной графике; работала в Литографской Экспериментальной графической мастерской при ЛОСХ.

В 1941 г. эвакуировалась из блокадного Ленинграда в Казань. Работала художником-оформителем в Казанском драматическом театре. Оформила спектакли по пьесе Карло Гольдони «Слуга двух господ» и «Горячее сердце» — по роману Н.Островского. В 1944 г. вернулась в Ленинград.

В 1940-е гг. познакомилась с Анной Ахматовой; впоследствии, в период с 1957 по 1965 гг. сделала ряд её портретных зарисовок.

В 1970-е гг. Г. М. Неменова поддерживала отношения с художниками и поэтами, принадлежавшими т. н. ленинградской альтернативной культуре. Среди них были А. Хвостенко, Л. Богданов, В. Эрль, Е. Михнов-Войтенко, В. Кривулин, К. Кузьминский, Р. Гудзенко, Л. Каценельсон. Молодых художников привлекали к Неменовой её образованность и строгая критика их работы.

В 1961 г. участвовала в выставке в Grosvenor Gallery в Лондоне.

Ретроспективная посмертная выставка живописи Г. М. Неменовой прошла в музее Анны Ахматовой, СПб, в 1993 г.

Творчество

С середины 1920-х Г. М. Неменова преимущественно писала маслом; в послевоенный период не выставляла свою живопись и показывала её только друзьям. В творчестве художницы первое место занимал рисунок. Графика, в том числе литографированная, была для неё самостоятельным искусством. Острый творческий почерк Неменовой легко узнаваем по своей несколько резкой графичной выразительности, иногда доходящей до гротеска.

В 1950-70-е годы художницей создан ряд графических и литографированных серий: городские пейзажи; театральная серия; цирковая серия. В 1972—1979 годах сделала ряд литографий (неизданных) к роману М. Булгакова «Мастер и Маргарита».

Наиболее известна серия портретов писателей и артистов: Марсель Пруст, Казимир Малевич, Борис Пастернак, Николай Гоголь, Фёдор Достоевский, Франц Кафка, Александр Блок, Александр Грин, Марсель Марсо и Чарли Чаплин, Дмитрий Шостакович и Борис Тищенко. Делала она портреты и по своим эскизам более раннего времени (Фернан Леже, Михаил Ларионов). Портретная работа Г. М. Неменовой охватывала значительно более широкий круг: её моделями были знакомые художники, друзья и множество других лиц. Все её натурные портретные рисунки отличались большим сходством.

Произведения Герты Неменовой хранятся в собраниях МОМА (Музей Современного Искусства в Нью-Йорке), Государственного Русского музея, Государственной Третьяковской Галереи, в Музее Анны Ахматовой, СПб, в других государственных и в частных коллекциях в Англии, Франции, Германии и США.

Книжная иллюстрация (избранная)

• Аббат Прево. Манон Леско. Перевод Петровского М. А., под ред. Кржевского. М.-Л. Государственное изд-во Художественная литература. 1936 г. Рисунки Г. М. Неменовой. Переплет и титул В. Д. Двораковского.
• Олдингтон Р. Истинный рай. Л., Художественная литература. 1939. Пер. с англ. М. Е. Абкиной. Предисл. О.Немировской. Рисунки Г.Неменовой

Источники

• Выставка ленинградских художников: акварель, рисунок, графика. Киев. ЛССХ. ЛТХ. Ленинградский горком графики и книги. 1938. C.12
• Выставка автолитографий ленинградских художников. Каталог. Ленинград. ЛССХ и ЛЕНИЗО. 1939. С.7.
• Выставка произведений ленинградских художников: живопись, скульптура, графика, театрально-декорационная живопись. Ленинград. Ленинградское отделение художественного фонда. ЛОСХ. 1948. С.30
• Боровский А. Д. и др. Неизвестный довоенный Ленинград: живопись и графика. Каталог выставки. Москва. 2004
• Герта Неменова. Автолитографии 1930—1970-х гг. Москва. 2007
• Русаков Александр Исаакович. М., 2008. С.34-36.
• Ленинградская станковая графика. Довоенный период [до 1941 г.]. Каталог. Москва. 2009. С.172 — 173.
• Козырева Н. М. Неменова Герта Михайловна // Энциклопедия русского авангарда / Авторы-составители В. И. Ракитин, А. Д. Сарабьянов; научный редактор А. Д. Сарабьянов. — М.: RA, Global Expert & Service Team, 2013. — Т. II: Л—Я. — С. 191—192. — ISBN 978-5-902801-11-5.

Отрывок, характеризующий Неменова, Герта Михайловна

– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?