Немецкая народная партия (1868)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Немецкая народная партия
Deutsche Volkspartei
Дата основания:

1868

Дата роспуска:

1910

Идеология:

Левый центр;[1][2] либеральная демократия, социал-либерализм, социал-прогрессивизм, республиканизм, парламентаризм, федерализм, лаицизм, радикализм

Партийная печать:

Frankfurter Zeitung (неофициально)

К:Политические партии, основанные в 1868 году

К:Исчезли в 1910 году Немецкая народная партия (нем. Deutsche Volkspartei, DtVP) — левоцентристская либеральная политическая партия Германской империи, созданная в 1868 года группой членов Немецкой партии прогресса, расколовшейся в ходе конфликта о том, должно объединение Германии происходить во главе с королевством Пруссия или под эгидой Австро-Венгрии. Другое название — Южнонемецкая народная партия (нем. Süddeutsche Volkspartei).[3]

Наибольшей популярностью партия пользовалась в Южной Германии, в основном в Вюртемберге (называлась Демократическая народная партия) Баварии и Бадене (до 1878 года называлась Демократическая партия).



История

Первоначально южногерманские демократы поддерживали Великогерманский путь решения германского вопроса. После создания Германской империи в 1871 году под контролем Пруссии и без участия Австрии, они выступили за федерализацию Германии и защищали права южногерманских государств против укрепления центрального правительства в Берлине. Немецкая народная партия настойчиво требовала демократических реформ, в частности, выступала за усиление позиций парламента, который не имел права голоса при формировании правительства и не оказывал влияния на политику исполнительной власти.

В отличие от Национал-либеральной партии, Немецкая народная стояла в оппозиции к Отто фон Бисмарку с момента создания Германской империи. Партия ставила классическую либеральную идею свободы над перспективой объединения Германии «сверху». Немецкая народная партия была известна резкой критикой прусско-германской монархии и выступает за разделение церкви и государства. Тем не менее, она отвергала «Культуркампф», кампанию, организованную Бисмарком против католической церкви, а также его антисоциалистические законы.

Немецкая народная партия была самой левой[4] среди немарксистских партий и располагалась ближе всего к социал-демократии из центристских партий. Это была единственная либеральная партия, сотрудничавшая с социалистами в рейхстаге.

Лучшего результата на выборах в рейхстаг Народная партия достигла на выборах 15 июня 1893 года, получив 2,2 % голосов избирателей и выиграв одиннадцать мест в имперском парламенте. Почти все депутаты пришли из Вюртемберга.

Большинство членов партии были ремесленники, мелкие торговцы, фермеры и клерки. Тем не менее, руководство состояло преимущественно из представителей высшего класса интеллектуалов. Председателями партии были Леопольд Зоннеманн (владелец газеты Frankfurter Zeitung) и юрист Фридрих фон Пайер. Среди членов партии можно выделить Людвига Квидде, лауреата Нобелевской премии мира 1927 года

В 1910 году партия объединилась со Свободомыслящей народной партией и Свободомыслящим объединением в Прогрессивную народную партию.

Наиболее влиятельным среди земельных организаций партии была Демократическая народная партия в Вюртемберге. После того, как Немецкая народная партия была расформирована, Демократическая народная партия стала региональным отделением Прогрессивной народной партии, а затем созданной на её базе Немецкой демократической партии. После окончания Второй мировой войны многие бывшие члены Демократической народной партии приняли участие в создании Свободной демократической партии (СвДП). До сих пор слова Демократическая народная партия являются частью полного названия СвДП в земле Баден-Вюртемберг.

Немецкая народная партия времён Веймарской республики (1919—1933) не имеет никакого отношения к Немецкой народной партии времён Германской империи, являясь преемником имперской Национально-либеральной партии.

Напишите отзыв о статье "Немецкая народная партия (1868)"

Примечания

  1. Winkler Jürgen R. Sozialstruktur, politische Traditionen und Liberalismus. Eine empirische Längsschnittstudie zur Wahlentwicklung in Deutschland, 1871–1933. — Springer, 1995. — P. 66. (нем.)
  2. Stargardt Nicholas. The German Idea of Militarism: Radical and Socialist Critics 1866-1914. — Cambridge University Press, 1994. — P. 31. (англ.)
  3. Hugo Preuss, Christoph Müller: [books.google.ru/books?id=V_YMc6kwN8UC&pg=PA721&lpg=PA721&dq=deutsche+volkspartei+kaiserreich&source=bl&ots=tb3JVY7Mv-&sig=_FaG2TmWGUxdc0VuWvbxAPtwF_0&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwjW7M3J9Y7NAhWBESwKHZv2CQsQ6AEINDAD#v=onepage&q=deutsche%20volkspartei%20kaiserreich&f=false Politik und Gesellschaft im Kaiserreich. S. 4: Zur Terminologie]. Mohr Siebeck, 2007 - S. 811. ISBN 9783161490163  (нем.)
  4. Sperber Jonathan. The Kaiser's Voters: Electors and Elections in Imperial Germany. — Cambridge University Press, 1997. — P. 164. (англ.)

Отрывок, характеризующий Немецкая народная партия (1868)

– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.