Немецкий язык в Австралии

На немецком языке в Австралии, согласно последней переписи населения, говорит около 77,5 тысяч человек, что составляет 0,4 % от общей численности населения Австралии. Немецкий язык для них является бытовым, несмотря на знание английского.

Большинство представителей немецкоязычного населения живёт, как и большая часть англоязычных, в крупнейших городах страны (Мельбурн, Сидней, Брисбен, Перт, Аделаида). Носители немецкого языка составляют большую долю в общем составе населения Аделаиды (0,57 %) и её пригородах (0,68 %), в Саншайн-Кост (0,64 %) и Голд-Кост (0,52%), на полуострове Кейп-Йорк, включая влажные тропики, Кэрнс с окрестностями (0,61 %), а также частично в пограничном районе между Новым Южным Уэльсом и Викторией (0,52 %), в Мельбурне и вдоль побережья Нового Южного Уэльса. К ним также причисляются и те, кто владеет немецким языком, но не употребляет его в устной речи.

Численность лиц немецкого происхождения в Австралии гипотетически больше: по различным оценкам, она составляет от полумиллиона до миллиона человек, что, однако, значительно меньше, чем в Соединённых штатах Америки. Такие оценки вполне могут быть объяснены тем, что немцы играли значительную роль в истории континента, в частности, в его заселении и исследовании. Потомки немцев, переселившихся сюда в XIX-XX веках, чаще всего не знают своих корней, поэтому не считают себя немцами.

См. также

• Распространение немецкого языка в мире
• Унзердойч

Ссылки

• [www.teachers.ash.org.au/dnutting/germanaustralia/d/index.htm Deutschsprachige in Australien von 1788 bis in die Gegenwart] (нем.). Проверено 12 января 2012. [www.webcitation.org/67kSzELcj Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
• Voigt, Johannes H. Australia-Germany. Two Hundred Years of Contacts, Relations and Connections. — Bonn: Inter Nationes, 1987.

Отрывок, характеризующий Немецкий язык в Австралии

Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.