Немецкое математическое общество (нем. Deutsche Mathematiker-Vereinigung, сокращённо: DMV) — профессиональное объединение математиков Германии. Основано 18 сентября 1890 года усилиями Георга Кантора и других математиков. Кантор стал первым президентом Общества. Объявленная цель организации: поддержка научных исследований, обучения и применения математических наук. Общество сыграло главную роль в организации Первого Международного конгресса математиков (1897 год).
В честь основателя Общество учредило медаль Кантора (вручается с 1990 года), совместно с Международным конгрессом математиков участвует в присуждении премии Гаусса. Общество представляет интересы Германии в Европейском математическом обществе (EMS) и Международном математическом союзе (IMU), через последнего входит в Международный совет по науке. На 2009 год в Обществе состояло около 5000 членов. Ежегодно проводятся конференции с участием ведущих математиков страны. Печатный орган: «Известия Немецкого математического общества» (Mitteilungen der Deutschen Mathematiker-Vereinigung), выходит ежеквартально.
Штаб-квартира организации находится в Тюбингене, а офис — в Берлине. Президент Общества в настоящее время: Христиан Бэр (Christian Bär).
Напишите отзыв о статье "Немецкое математическое общество"
Ссылки
- [dmv.mathematik.de/ Официальный сайт] (нем.).
 |
|---|
| Национальные
члены | |
|---|
| Международные
союзы | |
|---|
| Научные
ассоциации | |
|---|
| | Комитеты | |
|---|
|
Отрывок, характеризующий Немецкое математическое общество
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
