Немоляев, Владимир Викторович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Немоляев
Имя при рождении:

Владимир Викторович Немоляев

Профессия:

кинорежиссёр, сценарист

Карьера:

1927—1965

Влади́мир Ви́кторович Немоля́ев (29 июля 1902, Москва21 мая 1987, там же) — советский кинорежиссёр и сценарист.





Биография

Владимир Немоляев родился в Москве в семье Виктора Николаевича Немоляева (ум. до 1917) и Надежды Александровны Тарасовой (1884—1974). Оба происходили из старообрядческих семей. Фамилия «Немоляев» происходит от выражения «не так молящиеся» (староверы)[1].

В 1920 году окончил Ломоносовский техникум, созданный на базе Комиссаровского училища.

В 1927 году окончил актёрско-режиссёрское отделение ГТК (мастерская В. И. Пудовкина).

Работал на киностудиях «Межрабпомфильм», «Союздетфильм», «Мосфильм», «Стереокино», Фрунзенской киностудии.

Автор пьес, рассказов, сценариев к игровым и анимационным фильмам.

Умер 21 мая 1987 года в Москве. Похоронен Введенском кладбище (участок № 10).

Жена: Валентина Львовна Ладыгина — звукооператор.

Дети:

Фильмография

Режиссёр

Сценарист

Актёр

Напишите отзыв о статье "Немоляев, Владимир Викторович"

Примечания

  1. Первый канал. Программа «Моя родословная». 2009 г.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Немоляев, Владимир Викторович

Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.