Немудров, Гавриил Маркелович

Гавриил Маркелович Немудров
Дата рождения	25 июня 1896(1896-06-25)
Место рождения	село Большой Красный Яр, Ставропольский уезд, Самарская губерния, Российская империя
Дата смерти	6 января 1945(1945-01-06) (48 лет)
Место смерти	Москва, РСФСР, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя →РСФСР РСФСР→СССР СССР
Род войск	Сухопутные войска
Годы службы	1918—1945
Звание
Командовал	• 2-й Туркестанской стрелковой Ферганской дивизией  • Ферганским фронтом  • 326-й стрелковой дивизией  • 385-й стрелковой дивизией  • 28-й отдельной стрелковой бригадой  • 174-й стрелковой дивизией (3-го формирования)
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России, Великая Отечественная война
Награды и премии

Гавриил Маркелович Немудров (25 июня 1896 года, Красный Яр, Самарская губерния, Российская империя — 6 января 1945 года, Москва, СССР) — советский военный деятель, генерал-майор.

Начальная биография

Родился в селе Красный Яр, ныне в Красноярском районе Самарской области.

В 1911 году окончил Чарджуйское железнодорожное училище и поступил на годичные курсы (телеграфные) при Управлении Среднеазиатской железной дороги, после их окончания с 1912 году работал телеграфистом на станции Каган.

Военная служба

Первая мировая война

С началом Первой мировой войны в августе 1914 года мобилизован на военную службу и направлен на Юго-Западный фронт, по прибытии как имеющий специальность телеграфиста назначен в 1-й Заамурский железнодорожный батальон в городе Новый Самбор. В том же году окончил учебную команду при штабе 3-й Заамурской железнодорожной бригады в городе Львов. На фронте пробыл до августа 1916 года, затем как «туркестанец» был освобожден от военной службы и убыл к месту жительства. Вернувшись с фронта, устроился работать младшим телеграфистом на ст. Н.-Чарджуй, одновременно учился на областных Аму-Дарьинских землемерных курсах (окончил в том же 1916 г.).

Революция и Гражданская война

В апреле 1917 года в городе Чарджуй принял участие в организации рабочей боевой дружины, затем исполнял должности начальника штаба и командира дружины. Во время Октябрьской революции участвовал в организации Чарджуйского совета, был членом военной коллегии и членом штаба Чарджуйской Красной гвардии.

В Гражданскую войну в феврале 1918 года перешел из Красной гвардии в Красную Армию и занимал должность коменданта Новой Бухары. В начале марта с красногвардейским отрядом выступил в поход под Старую Бухару против эмира Бухарского. 8 марта с ротой бойцов был окружен противником. Командуя ротой, выдержал 4-часовой бой со значительно превосходящим противником и после подхода Ташкентского отряда сумел выйти из окружения. С этого момента завоевал среди рабочих и матросов авторитет боевого командира. С апреля 1918 года занимал должность уездного военкома Чарджуйского военкомата. В июне при восстании в городе Асхабад в составе делегации от Совнаркома Туркестанской республики был направлен на переговоры со стачечным комитетом правого эсера Фунтикова и асхабадскими рабочими. Арестован мятежниками, однако вскоре сумел вырваться из города. В июле — августе с Чарджуйским отрядом участвовал в подавлении этого восстания — сражался под станциями Барханы, Пески, Ратвино, Учь-Адиш, Байрам- Али, был ранен и контужен. С марта 1919 года исполнял должность 1-го заместителя комиссара по военным делам Туркестанской республики и заместителя члена Военного совета Туркестанского фронта. Осенью по личному указанию М. В. Фрунзе назначен командующим группой войск и начальником 2-й Туркестанской стрелковой Ферганской дивизии. Участвовал с ней в боях против Мадамин-бека в Ферганской области. В течение нескольких дней (18 — 22 ноября 1919 года) командовал Ферганским фронтом. Член ВКП(б) с 1919 года.

В феврале 1920 года Немудров был отозван в Ташкент и назначен комендантом укрепленного района и начальником гарнизона города Чарджуй. В августе — сентябре 1920 года принимал участие в свержении эмира Бухарского. Член ЦИК Туркестанской республики (1919-1920 гг.).

В конце 1920 года направлен на Южный фронт для борьбы против генерала П. Н. Врангеля, однако к тому времени боевые действия в Крыму были уже окончены, и он был переведен в Александрийский уезд для борьбы с бандитизмом. Участвовал в ликвидации банд полковника Терещенко, Хмары, Н. И. Махно в Екатеринославской губернии. За особые революционные заслуги и боевые отличия на Туркестанском фронте Постановлением ЦИК СССР от 20.02.1928 он был награждён орденом Красного Знамени, а также золотыми именными часами.

Межвоенное время

В августе 1921 года Немудров назначен помощником военкома Кременчугского уезда. С ноября 1922 года исполнял должность военкома Александрийского, Волынского и Кировского окружных военкоматов. С ноября 1930 по август 1931 года находился на учебе на курсах «Выстрел», по окончании которых был назначен окружным военкомом Одесского окружного военкомата. С января 1932 года исполнял должности командира и комиссара 282-го стрелкового полка ОКДВА в городе Канск, с ноября 1933 года был облвоенкомом Амурского областного военкомата.

В апреле 1935 года переведен в Административное мобилизационное управление РККА, где проходил службу в 1-м отделе в должностях пом. начальника 1-го отделения и начальника 3-го отделения. В этот период в конце 1936 года им лично были разработаны «Наставление по войсковой мобилизации» и «Руководство по призыву и поставкам по мобилизации». С ноября 1938 года исполнял должность преподавателя кафедры тактики и кафедры администрации и мобилизации Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе. Приказом по академии № 282 от 27.4.1939 утвержден в ученом звании «ассистент». С ноября 1939 года был начальником курсов штабных командиров при этой академии, переформированных затем в Высшую школу штабной службы РККА. С апреля 1941 года исполнял должность младшего преподавателя военных дисциплин в Военно-юридической академии РККА.

Великая Отечественная война

С началом войны полковник Немудров продолжал служить в академии, с июля 1941 года исполнял должность начальника кафедры тактики. С 15 октября 1941 года был начальником группы по формированию 61-й армии при Маршале Советского Союза К. Е. Ворошилове, с ноября — начальником боевой подготовки 10-й резервной армии.

С 14 декабря 1941 года командир 326-й стрелковой дивизии входившей в состав 10-й армии Западного фронта. Будучи в 10-й армии, полковник Немудров имел только положительные характеристики. Участвовал с дивизией в Тульской и Калужской наступательных операциях. За бои по взятию города Богородицк Тульской области был представлен к награде, но утвержден не был. 16 января 1942 года в бою под станцией Шайковка (Калужской обл.) он был контужен, по излечении с 18 февраля зачислен в резерв Военного совета 10-й армии, затем Западного фронта.

С 24 февраля полковник Немудров назначен командиром 385-й стрелковой дивизии. Принял дивизию в плохом состоянии, однако в короткий срок сумел навести порядок и сделать ее боеготовой. Участвовал с ней в Ржевско-Вяземской наступательной операции.

5-6 марта 1942 года в боях в Барятинском районе Калужская область под Яковлевкой, Лощихино и селении Занозная силами 385-й стрелковой дивизии под командованием полковника Немудрова выведено из строя до 800 немецких солдат и офицеров, 3 дзота, 9 станковых пулеметов и 2 минометные батареи противника.

В боях под Студеново Калужская область дивизией Немудрова выведено из строя до 300 немецких солдат и офицеров, 3 дзота, 5 станковых пулеметов и минометная батарея, а также захвачено 3 станковых пулемета противника.

С 20 марта 1942 года дивизия находилась в подчинении 50-й армии Западного фронта, затем вновь вернулась в 10-ю армию и заняла оборону по южному берегу реки Неручь. В конце июня она была подчинена 16-й армии и в ее составе вела неудачные наступательные бои по овладению Людиновом (южнее г. Киров). С 20 августа вновь возвращена в 10-ю армию, где находилась в обороне в том же районе.

С 26 марта по 15 мая 1942 года в боях под Прасловкой и Малиновской Калужская область под нажимом врага отошла 336-я стрелковая дивизия оставив высоту 237,5 тем самым оголив правый фланг 385-й стрелковой дивизии под командованием Немудрова. После предпринятых контратак 336-я сд не сумела вернуть утерянные позиции, и только ударом 1-го стрелкового батальона 1266 сп 385-й дивизии враг был выбит с занимаемой им высоты и положение восстановлено. Воины дивизии под командованием полковника Немудрова в этих боях три раза останавливали и возращали на прежние позиции отступающих бойцов соседней необстрелянной на тот момент 116-й стрелковой дивизии. В этих боях было выведено из строя до 2 500 немецких солдат и офицеров, захвачены два 75 мм орудия, тягач, 7 тяжелых пулеметов и много другого имущества противника.

Командующий 10-й армии генерал-майор В. С. Попов в наградном листе на Немудрова отметил: «В самой же 385-й сд не было не одного случая отхода её частей или подразделений под нажимом врага»

21 июля 1942 года, за умелое руководство 385-й стрелковой дивизией Указом Президиума Верховного Совета СССР полковник Немудров награждён орденом Красного Знамени.

17 ноября 1942 года Немудрову было присвоено воинское звание генерал-майор.

18 марта 1943 года генерал-майор Немудров был от должности отстранен, на этой должности его заменяет генерал А. Ф. Наумов, и зачислен в распоряжение Военного совета Западного фронта, затем в конце марта назначен командиром 28-й отдельной стрелковой бригады. С 8 мая вступил в командование 174-й стрелковой дивизией, однако через 10 дней тяжело заболел и длительное время находился на лечении в Москве. С середины сентября 1943 года находился в распоряжении ГУК НКО, затем в ноябре назначен начальником курсов усовершенствования военно-юридического состава при военно-юридической академии РККА в Москве.

За время участия в боевых действиях четыре раза ранен и два раза контужен.

6 января 1945 года Немудров умер от гипертонии, кремирован и похоронен в Москве.

Награды

• три ордена Красного Знамени (20.02.1928, 21.07.1942, 03.11.1944 )
• медаль «ХХ лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (1938)
• медаль «За оборону Москвы» (1944)

Ссылки

• [www.generals.dk/general/Nemudrov/Gavriil_Markelovich/Soviet_Union.html Generals.dk]

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2015. — Т. 4. — С. 958-960 — 330 экз. — ISBN 978-5-9950-0602-2.
• Юновидов А. С. // Одинокая война. Неизвестный подвиг 385-й стрелковой дивизии. — М.: Весь Мир, 2013.
• Parrish M. [books.google.com/books?hl=ru&id=3mtxloeK994C&q=nemudrov Nemudrov, G. M.] (англ.) // Sacrifice of the Generals: Soviet Senior Officer Losses, 1939—1953. — Scarecrow Press, 2004. — ISBN 9780810850095. (Проверено 24 января 2016)Преподаватели Военно-юридической академии РККА

Отрывок, характеризующий Немудров, Гавриил Маркелович

Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.