Немыцкий, Виктор Владимирович

Виктор Владимирович Немыцкий
Виктор Владимирович Немыцкий на защите А. М. Молчанова
Место рождения:	Смоленск Российская империя
Научная сфера:	математика
Место работы:	МГУ
Учёная степень:	доктор физико-математических наук (1934)
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	МГУ
Научный руководитель:	П. С. Александ­ров и В. В. Степанов
Награды и премии:

Виктор Владимирович Немыцкий (22 ноября 1900 года, Смоленск — 7 августа 1967 года, верховья реки Чульча) — советский математик, доктор физико-математических наук (1934), профессор. Автор трудов в области дифференциальных и интегральных уравнений, функционального анализа, топологии. Награждён орденом Тру­дового Красного Знамени и медалями

Жена — известный математик Нина Карловна Бари.

Биография

Родился в семье преподавателя математики в гимназии Владимира Васильевича Немыцкого. Мать, Анна Михайловна (урожденная Катинская), также была учи­тельницей. В 1904 году семья переехала в Москву, где отец продолжил преподавать в гимназии. Среднее образование получил в Московском реальном училище Воскресенского, где его первым учителем математики был известный в то время математик-преподаватель Константин Николаевич Рашевский.

В 1921 году поступил на математическое отделе­ние физико-математического факультета МГУ, и с тех пор связал свою жизнь с Московским университетом. Вошел в Лузитанию. После окончания МГУ (1925) учился в аспирантуре под руководством П. С. Александ­рова и В. В. Степанова (1925—1929).

В 1930-е годы в соавторстве с В. В. Степановым написал монографию «Качественная теория дифференциальных уравнений» (вышедшая в свет лишь в 1947 году). В ней впервые в мировой научной литературе на основе работы руководимого авторами семинара по каче­ственной теории дифференциальных уравнений при Московском универси­тете, была систематизирована и творчески обработана вся основная жур­нальная литература в данной области, включая неопубликованные статьи авторов и их учеников. Книга получила мировую известность.

Монография — «Теория показателей Ляпунова» — была написана в соавторстве с его учениками Б. Ф. Быловым, Р. Э. Вино­градом и Д. М. Гробманом. В ней обобщаются результаты работ авторов, выпол­ненных ими в семинаре по качественной теории под руководством В. В. Не­мыцкого и относящихся к различным вопросам асимптотики решений систем, близких к линейным.

В. В. Немыцкий был председателем секции втузов Московского математического общества. Ему в соавторстве с М. И. Слудской и А. Н. Черкасовым принадлежит университетский «Курс математиче­ского анализа».

Около 40 лет преподавал в Московском универ­ситете, читал основной курс «Обыкновенные дифференциальные уравне­ния» и руководил учебными и научными семинарами. Создал научную школу в СССР, многие из его учеников стали видными математиками. Ученики В. В. Немыцкого имеются и в других странах (в Польше, Румынии и Китае).

Начиная со студенческих лет был страстным путешественником в течение всей своей жизни. Был известен среди географов как исследователь высокогорных районов СССР. Есть перевал на Кавказе, названный именем его первооткрывателей Немыцкого и А. Н. Тихонова. Собирал­ и обрабатывал гербарии. Был председателем туристической секции Московского дома ученых. За успехи в области туризма В. В. Немыцкому было присуждено в 1950 году звание мастера спорта по туризму.

Еще в студенческие годы В. В. Немыцкий и А. Н. Тихонов отправились с Северного Кавказа в Закавказье через Кавказский хребет, причем в такие места, которые до них не были исследованы, имея при себе весьма примитивное снаряжение (один ледоруб и один топор). Примерно в это время хорошо снаряженная группа опытных альпинистов штурмовала этот хребет с юга на север. Каково же было изумление участников этой группы, когда на самой вершине была обнаружена оторванная пуговица (от плаща А. Н. Тихонова). Вскоре после поисков и запросов выяснилось, что В. В. Немыцкий и А. Н. Тихонов про­шли через перевал раньше альпинистов. Эта группа альпинистов описала новый перевал и назвала его именем «Немыцкого — Тихонова». Под этим именем перевал известен и поныне.

В июле 1967 года в составе небольшой группы предпринял путешествие в Западные Саяны (в район Шапшальского хреб­та, разделяющего бассейны рек Енисей и Обь). В ночь с 6 на 7 августа в верховьях реки Чульча на высоте 2200 метров над уровнем моря скоропостижно скончался. Тело его было доставлено в Москву и похоронено на Введенском кладбище рядом с Н. К. Бари.

Библиография

Автор и соавтор более 70 научных работ, в том числе, нескольких монографий.

Список печатных работ по географии и туризму

1. В хребтах Тянь-Шаня и Памира, сб. «К вершинам советской земли», М., Географ­гиз, 1949.
2. Поездка в Заалайский хребет, сб. «Побежденные вершины, Год 1954», М., Гео­графгиз, 1957.
3. Чаткап, сб. «Побежденные вершины, Год 1951», М., Географгиз, 1952 (совм. с Е. А. Казаковой и С. М. Лукомским).
4. В центре Тянь-Шаня, газета «Советский спорт», № 16, 1952 (совм. с Е. А. Каза­ковой).
5. Новые данные об обледенении в хребтах Чакир-Корум, Барколдай и Кок-Шаал, Исследование ледников СССР, вып. 2—3, 1935 (совм. с А. А. Летаветом).
6. Теберда (путеводитель), изд. Московск. Дома ученых, 1934 (совм. с Б. Н. Делоне, М. В. Зимиловой и О. И. Каленкиной)

См. также

• Плоскость Немыцкого в общей топологии — пример совершенного не нормального пространства.

Ссылки

• [www.mathnet.ru/php/person.phtml?option_lang=rus&personid=26865 Профиль на сайте www.mathnet.ru]
• [www.math.ru/history/tree/Nemuckii Профиль на сайте История математики]
• [www.mathnet.ru/links/c9a6cff93705005a6df988db21f80057/rm5613.pdf Некролог УМН. 1968, том 23, вып. 2(140), с. 179—192]
• [www.mathnet.ru/links/bbb7a31657f6d3bc8bc940c4deb0d58b/ivm3297.pdf Некролог Изв. вузов. Матем., 1968, № 3, с. 119—121]

Отрывок, характеризующий Немыцкий, Виктор Владимирович

– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.