Ненецкое имя

Ненецкое имя — имена которые были и есть в обиходе среди ненцев в средние века и до сегодняшнего дня. В настоящее время среди ненцев Ямала и Таймыра хорошо распространены национальные имена. В Ненецком автономном округе ненцы носят русские имена.

Традиция

У ненцев довольно широко распространены национальные собственные имена, например, мужские имена Вавля, Вадё, Ервко, Ёнко, Йико, Илко, Мюсена, Мяци, Нойко, Някоця, Натена, Панико, Папако, Сатако, Сэвтя, Сэрако, Хадко, Хасавато, Ябко и др.; женские собственные имена: Ватане, Еване, Едэйне, Еля, Маяне, Недко, Неко, Папаконе, Пуйне, Саване, Сатане, Сывне, Сэраконе, Хадне, Ябтане, Яляне и др.

Ссылки

• www.andein.ru/articles/inm_nency.html
• www.kalitva.ru/107015-imena-u-neneckikh-detejj.html

Отрывок, характеризующий Ненецкое имя

– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.