Необыкновенные путешествия
Поделись знанием:
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
«Необыкновенные путешествия» (фр. Voyages extraordinaires) — название, данное французским издателем Пьером-Жюлем Этцелем (Pierre-Jules Hetzel) циклу приключенческих произведений писателя Жюля Верна, в который были включены 86 романов и рассказов, то есть большинство произведений Верна.
Содержание
Романы и рассказы цикла
- Пять недель на воздушном шаре (1863, 1 том, Cinq semaines en ballon)
- Путешествие и приключения капитана Гаттераса (1864—1866, 2 тома, Les Aventures du capitaine Hatteras)
- Путешествие к центру Земли (1864, 1 том, Voyage au centre de la terre)
- С Земли на Луну прямым путём за 97 часов 20 минут (1865, 1 том, De la Terre à la Lune)
- Дети капитана Гранта (1867—1868, 3 тома, Les Enfants du capitaine Grant)
- Двадцать тысяч льё под водой (1869—1870, 2 тома, Vingt mille lieues sous les mers)
- Вокруг Луны (1869, 1 том, Autour de la Lune)
- Плавающий город (1871, 1 том, Une Ville flottante)
- Прорвавшие блокаду (1871, вместе с предыдущим, Les forceurs de blocus)
- Приключения трёх русских и трёх англичан в Южной Африке (1872, 1 том, Aventures de trois Russes et de trois Anglais dans l’Afrique australe)
- В стране мехов (1873, 2 тома, Le Pays des fourrures)
- Вокруг света за 80 дней (1873, 1 том, Le Tour du monde en quatre-vingts jours)
- Таинственный остров (1875, 3 тома, L'Île mystérieuse)
- Ченслер (1875, 1 том, Le Chancellor)
- Мартин Пас (1875, вместе с предыдущим, Martin Paz)[1]
- Михаил Строгов (1876, 2 тома, Michel Strogoff)
- Гектор Сервадак (1877, 2 тома, Hector Servadac)
- Чёрная Индия (1877, 1 том, Les Indes noires)
- Пятнадцатилетний капитан (1878, 2 тома, Un Capitaine de quinze ans)
- Пятьсот миллионов Бегумы (1879, 1 том, Les Cinq Cents Millions de la Bégum)
- Мятежники с «Баунти» (1879, вместе с предыдущим, Les révoltés de la «Bounty»)
- Треволнения одного китайца в Китае (1879, 1 том, Les Tribulations d’un Chinois en Chine)
- Паровой дом (1880, 2 тома, La Maison à vapeur)
- Жангада (1881, 2 тома, La Jangada)
- Школа Робинзонов (1882, 1 том, L'École des Robinsons)
- Зелёный луч (1882, 1 том, Le Rayon vert)
- Десять часов на охоте (1882, вместе с предыдущим, Dix heures en chasse)
- Упрямец Керабан (1883, 2 тома, Kéraban-le-têtu)
- Южная звезда (1884, 1 том, L'Étoile du sud)
- Архипелаг в огне (1884, 1 том, L’Archipel en feu)
- Матиас Шандор (1885, 3 тома, Mathias Sandorf)
- Робур-Завоеватель (1886, 1 том, Robur le Conquérant)
- Лотерейный билет № 9672 (1886, 1 том, Un billet de loterie)
- Трикк-тракк (1886, вместе с предыдущим, Frritt-Flacc)
- Север против Юга (1887, 2 тома, Nord contre Sud)
- Дорога во Францию (1887, 1 том, Le Chemin de France)
- Жиль Бральтар (1887, вместе с предыдущим, Gil Braltar)
- Два года каникул (1888, 2 тома, Deux ans de vacances)
- Безымянное семейство (1889, 2 тома, Famille sans nom)
- Вверх дном (1889, 1 том, Sans dessus dessous)
- Цезарь Каскабель (1890, 2 тома, César Cascabel)
- Миссис Брэникен (1891, 2 тома, Mistress Branican)
- Замок в Карпатах (1892, 1 том, Le château des Carpathes)
- Клодиус Бомбарнак (1893, 1 том, Claudius Bombarnac)
- Малыш (1893, 2 тома, Petit Bonhomme)
- Удивительные приключения дядюшки Антифера (1894, 2 тома, Mirifiques Aventures de maître Antifer)
- Плавучий остров (1895, 2 тома, L'Île à hélice)
- Флаг родины (1896, 1 том, Face au drapeau)
- Кловис Дардентор (1896, 1 том, Clovis Dardentor)
- Ледяной сфинкс (1897, 2 тома, Le Sphinx des glaces)
- Великолепное Ориноко (1898, 2 тома, Le Superbe Orénoque)
- Завещание чудака (1899, 2 тома, Le Testament d’un excentrique)
- Вторая родина (1900, 2 тома, Seconde patrie)
- Деревня в воздухе (1901, 1 том, Le Village aérien)
- Россказни Жана-Мари Кабидулена (1901, 1 том, Les Histoires de Jean-Marie Cabidoulin)
- Братья Кип (1902, 2 тома, Les Frères Kip)
- Путешествия стипендиатов (1903, 2 тома, Bourses de voyage)
- Драма в Лифляндии (1904, 1 том, Un Drame en Livonie)
- Властелин мира (1904, 1 том, Maître du monde)
- Вторжение моря (1905, 1 том, L’Invasion de la mer)
- Маяк на краю света (1905, 1 том, Le Phare du bout du monde)
- Золотой вулкан (1906, 1 том, Le Volcan d’or)
- Агентство Томпсон и К° (1907, 2 тома, L’Agence Thompson and Co.)
- В погоне за метеором (1908, 1 том, La Chasse au météore)
- Дунайский лоцман (1908, 1 том, Le Pilote du Danube)
- Кораблекрушение «Джонатана» (1909, 2 тома, Les Naufragés du " Jonathan ")
- Тайна Вильгельма Шторица (1910, 1 том, Le Secret de Wilhelm Storitz)
- Необыкновенные приключения экспедиции Барсака (1919, 1 том, L'Étonnante Aventure de la mission Barsac)
См. также
Напишите отзыв о статье "Необыкновенные путешествия"
Примечания
- ↑ Мартин Пас. Спб., журнал «Сын отечества» (Литературное приложение), № 17, стр.230 — 238; № 18 стр.244 — 252, 1875.
Ссылки
- [fantlab.ru/article650 О «Необыкновенных путешествиях» на сайте «Лаборатория фантастики»]
- [www.mondejulesverne.fr/cartonnages-voyages-extraordinaires Подробнее о книжных переплётах серии «Необыкновенные путешествия»]
Отрывок, характеризующий Необыкновенные путешествия
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
