Неоконченные сказания

Неоконченные сказания
Unfinished Tales
Автор:	Дж. Р. Р. Толкин, под редакцией Кристофера Толкина
Жанр:	фэнтези
Язык оригинала:	английский
Оригинал издан:	1980
Издатель:	George Allen & Unwin

«Неоко́нченные сказа́ния (предания)» (англ. Unfinished Tales, полное название «Неоконченные предания Нуменора и Средиземья» (англ. Unfinished Tales of Númenor and Middle-earth)) — подборка историй и эссе авторства Дж. Р. Р. Толкина, которые никогда не были опубликованы при его жизни. Они были опубликованы под редакцией Кристофера Толкина в 1980 году.

В отличие от «Сильмариллиона» (для которого разрозненные повествовательные фрагменты были изменены таким образом, чтобы сформировать единое непротиворечивое произведение), в «Неоконченных сказаниях» текст приводится в таком виде, в каком его оставил Толкин. Редактировались по необходимости только имена персонажей (у автора была сбивающая с толку привычка пробовать давать персонажам разные имена в процессе написания черновиков). В результате некоторые материалы, составляющие книгу, представляют собой действительно недописанные истории, другие же — сборники информации о Средиземье. Каждое сказание сопровождается длинным набором комментариев, объясняющих противоречивые и неясные моменты.

Аналогично «Сильмариллиону», Кристофер Толкин отредактировал и издал «Неоконченные сказания» до изучения материалов из архива своего отца.

Книга предоставляет более подробную информацию о персонажах, событиях и географических объектах, только вскользь упомянутых во «Властелине Колец». Эти истории включают объяснение происхождения Гэндальфа и прочих Истари (магов), рассказ о смерти Исилдура и потере Кольца Всевластья на Ирисных Низинах, легенду об основании королевства Рохан — всё это помогает расширить знания и общее представление о Средиземье.

Особенно интересна история об Алдарионе и Эрендис — единственная известная история о Нуменоре до его падения. Карта Нуменора также включена в книгу.

Коммерческий успех «Неоконченных сказаний» показал, что спрос на произведения Толкина через несколько лет после его смерти не только всё ещё присутствует, но даже демонстрирует рост. Воодушевлённый этим результатом, Кристофер Толкин начал работу над более амбициозным 12-томным изданием — «Историей Средиземья», охватывающим почти все тексты, написанные Толкином на соответствующую тему.

Аннотация

Что сильнее в сердце нуменорского принца: любовь к морю или верность жене? Чего желает гордая Галадриэль: править в Средиземье или вернуться на запад? Каким образом Торин и Компания ввязались в авантюрное путешествие к Одинокой Горе? Почему дикари остались только в Друаданском лесу? В этой книге вы не найдёте чётких ответов, зато воистину проникнитесь духом созданного Толкином Легендариума Средиземья, а также узнаете о таких сторонах истории этого мира, о которых и не подозревали. Выбор Сарумана, клятва Юного Эорла, трагедия детей Хурина, поиски Кольца назгулами, военные кампании Рохана и Гондора, устройство и использование палантиров, морские путешествия нуменорцев… обо всём этом умудрился рассказать Кристофер Толкин, разобравший черновики своего отца и соединивший их в одну более-менее слитную композицию.

Содержание

Часть первая: Первая эпоха

• «О Туоре и его приходе в Гондолин»
• «Нарн-и-хин Хурин (повесть о детях Хурина)»

Часть вторая: Вторая эпоха

• «Описание острова Нуменор»
• «Алдарион и Эрендис: жена моряка»
• «Род Элроса: короли Нуменора»
• «История Галадриэль и Келеборна»

Часть третья: Третья эпоха

• «Поражение на Ирисных полях»
• «[ru.lotr.wikia.com/wiki/%D0%9A%D0%B8%D1%80%D0%B8%D0%BE%D0%BD Кирион] и Эорл и дружба Гондора и Рохана»
• «Поход на Эребор»
• «Охота за Кольцом»
• «Битва у бродов Изена»

Часть четвёртая:

• «Друаданы»
• «Истари»
• «Палантир»

Переводы на русский язык

1. Часть первая. Первая эпоха
   1. [fantlab.ru/work29535 О Туоре и его приходе в Гондолин] (перевод [fantlab.ru/translator127 А. Хромовой]), стр. 25-65
   2. [fantlab.ru/work29538 Нарн и Хин Хурин: Повесть о детях Хурина] (перевод [fantlab.ru/translator127 А. Хромовой]), стр. 66-164
2. Часть вторая. Вторая эпоха
   1. [fantlab.ru/work29540 Описание острова Нуменор] (перевод [fantlab.ru/translator1328 Н. Некрасовой]), стр. 180-187
   2. [fantlab.ru/work29541 Алдарион и Эрендис] (перевод [fantlab.ru/translator240 С. Лихачёвой], [fantlab.ru/translator3933 С. Таскаевой]), стр. 188-237
   3. [fantlab.ru/work29542 Род Эльроса] (перевод [fantlab.ru/translator6867 В. Солововой]), стр. 238-247
   4. [fantlab.ru/work29543 История Галадриэли и Келеборна] (перевод [fantlab.ru/translator127 А. Хромовой]), стр. 248-277
3. Часть третья. Третья эпоха
   1. [fantlab.ru/work29544 Поражение в Ирисной низине] (перевод [fantlab.ru/translator338 М. Авдониной], [fantlab.ru/translator127 А. Хромовой]), стр. 291-302
   2. [fantlab.ru/work29545 Кирион и Эорл] (перевод [fantlab.ru/translator5564 И. Емельяновой]), стр. 306-336 
   3. [fantlab.ru/work29546 Поход к Эребору] (перевод [fantlab.ru/translator6868 С. Лопуховой]), стр.  337-342
   4. [fantlab.ru/work29547 Охота за Кольцом] (перевод [fantlab.ru/translator128 О. Степашкиной]), стр. 357-376
   5. [fantlab.ru/work29548 Битва у бродов Изена] (перевод [fantlab.ru/translator128 О. Степашкиной]), стр. 377-388
4. Часть четвертая
   1. [fantlab.ru/work29549 Друэдайн] (перевод [fantlab.ru/translator127 А. Хромовой]), стр. 399-408 
   2. [fantlab.ru/work29550 Истари] (перевод [fantlab.ru/translator128 О. Степашкиной]), стр. 409-427
   3. [fantlab.ru/work29551 Палантиры] (перевод [fantlab.ru/translator127 А. Хромовой]), стр. 428-440

Отрывок, характеризующий Неоконченные сказания

– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.