Неонацизм

Неонаци́зм (др.-греч. νέος — новый, нацизм) — общее название идеологии политических или общественных движений, возникших после Второй мировой войны, исповедующих национал-социалистические или близкие к ним взгляды либо объявляющих себя последователями Национал-социалистической немецкой рабочей партии (NSDAP).

Неонацизм заимствует элементы от нацистской доктрины, в том числе шовинизм, фашизм, расизм, ксенофобию, гомофобию и антисемитизм. Отрицание Холокоста является его характерной чертой, так же как, например, использование нацистской символики и воспевание Адольфа Гитлера. Это связано с подъёмом движений НС-скинхедов во многих странах мира.

В некоторых европейских и латиноамериканских странах приняты законы, запрещающие публичное высказывание пронацистских, расистских, антисемитских и антигомосексуальных взглядов. Использование нацистской символики законодательно запрещено в странах Европы в целях борьбы с неонацизмом.

Идеология

Несмотря на то, что предметом озабоченности современных неонацистов является растущая численность «цветных» рас, главными противниками продолжают оставаться евреи. Евреи рассматриваются в качестве «архитекторов» мультирасового мирового порядка, где исчезают все нации и традиции перед финальным «захватом мира»..

История

В 1950-х — 1970-х годах неофашистские и неонацистские группировки занимались имитацией прошлого, используя униформу, флаги со свастикой и марши. Видными фигурами этого времени в англо-американском неонацизме были Джордж Линкольн Рокуэлл, основатель Американской нацистской партии и Колин Джордан.

Начиная с 70-х годов ультраправые занимаются переосмыслением арийского расизма и элитизма, используя идеи эзотеризма и восточной философии. В Австрии и Германии бывший эсэсовец Вильгельм Ландиг обращается к ариософской мифологии Туле, мифической полярной прародине ариев. Он формирует концепцию Черного Солнца, которое выступает в качестве замены свастики и мистического источника энергии, способной возродить «арийскую расу». Также Ландиг использует эзотерические идеи распространенные среди донацистского движения фёлькише и в СС, такие как Атлантида, секретные расовые доктрины из Тибета и другие. В Италии аристократический элитизм и эзотерический нордизм развивает Юлиус Эвола, его идеи вдохновляют целое поколение послевоенных неофашистов. В конце 80-х этот ранее малоизвестный философ становится главной иконой для оппозиционных демократии и либерализму сил в западных странах. На идеологию современного неонацизма также оказали значительное влияние теории Савитри Деви и основателя эзотерического гитлеризма Мигеля Серрано.

Распространение неонацизма

В странах, где в период Второй мировой войны существовали национал-социалистические и фашистские движения (например НСДАП в Германии, Усташи в Хорватии, Скрещенные стрелы в Венгрии и др.), современные неонацистские организации считают себя их преемниками.

Лозунги и символика

См. также: Нацистская символика

Многие неонацисты используют символику в виде Кельтского, Мальтийского креста или свастики.

Зиг хайль!

«Зиг хайль!» (нем. Sieg Heil! — «Да здравствует победа!» или «Слава победе!») — лозунг, употреблявшийся на собраниях и митингах Национал-социалистической немецкой рабочей партии. Сопровождался приветственным жестом, совершаемым поднятой прямой правой рукой, с раскрытой ладонью. Адольф Гитлер и другие вожди партии чаще всего повторяли эти слова в конце своих речей трижды: «Зиг… Хайль! Зиг… Хайль! Зиг… Хайль!», что запечатлено в «Триумфе воли» и других документальных источниках.

В настоящее время это приветствие активно используется неонацистами, в связи с чем оно запрещено законом в Германии и, фактически, попадает под общие запрещения «оскорбительных» выступлений в ряде других стран.

Также от неонацистов можно иногда услышать (или прочитать) приветствие «Heil Hitler!» (в цифровом варианте — 88). Как вариант — 14/88.

Рахова

RaHoWa — сокращение от англ. racial holy war (Священная расовая война), которая, по мнению ультраправых, должна разразиться между расами планеты.

14/88

Число 14 означает четырнадцать слов неонацистского идеолога Дэвида Лэйна: «We must secure the existence of our people and a future for White children» (в переводе с английского, «Мы должны защитить само существование нашего народа и будущее для белых детей»). Также возможно что это числовая аббревиатура. 14 Законов Арийской этики.

Число 88 является закодированным приветствием «Heil Hitler!» («Хайль Гитлер!»), поскольку буква «H» стоит в латинском алфавите восьмой, и в то же время означает 88 заповедей Дэвида Лэйна.

Зеркальный Вольфсангель

В зеркальном виде символ Вольфсангель используемый в геральдике, а также национал-социалистами во время Второй Мировой войны может объясняться как сочетание латинских букв «N» и «I» и лозунг «идея нации». Однако данное объяснение не убедительно.

Кельтский крест

Распространенный символ, используется биологическими расистами.

Отношение неонацистов к гомосексуалам

См. также: Гомосексуальность в Третьем рейхе

Многие организации неонацистов, ориентируясь на параграф 175 законодательства Третьего рейха образца 1935 года, выступают против гомосексуалов. В то же время британский журналист и открытый гей Иоганн Хари в одной из своих статей отмечает, что несмотря на то что нацисты уничтожили в концлагерях тысячи гомосексуалов, некоторые скрытые гомосексуалы были лидерами европейских неонацистских организаций. Хари утверждает, что это относится к руководителю австрийской Партии свободы Йоргу Хайдеру, послевоенному лидеру французских фашистов Эдуару Пфайфферу, лидеру неонацистского движения в Германии 1970-е Михаэлю Кюнену. Хари объясняет желание некоторых гомосексуалов вступить в неонацистские организации стремлением компенсировать гомосексуальность гипермаскулинностью, верой в превосходство гомосексуалов над обычными людьми, влиянием ряда популярных в порноиндустрии ролевых моделей. Как показывает пример Михаэля Кюнена, разоблачение гомосексуальных наклонностей в среде неонацистов как правило ведёт к остракизму со стороны бывших соратников.

Законность и борьба с неонацизмом

Приговором Нюрнбергского трибунала, лёгшим в основу Устава ООН и законодательства многих современных государств, распространение национал-социалистической идеологии и символики (в том числе, свастики) признано противозаконным.

В России пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики признаётся одной из форм экстремистской деятельности (согласно п. 1 ст. 1 Федерального закона от 25.07.2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»), влекущей ответственность в соответствии со ст. 20.3 КоАП РФ.

Министерство иностранных дел России декларирует борьбу с неонацизмом за пределами России. В 2015 году МИД РФ опубликовал доклад «Неонацизм — опасный вызов демократии, правам человека и верховенству права». Данный доклад состоит из трех глав. Первые две главы носят обзорный характер: «Неонацистские тенденции в мире и ситуация в области соблюдения государствами международно-правовых обязательств в сфере противодействия нацизму и неонацизму» и «Обзор международных инструментов и механизмов по проблематике борьбы с нацизмом, военными преступлениями, преступлениями против человечности, геноцидом, героизацией нацизма, неонацизмом, агрессивным национализмом, дискриминацией, ксенофобией, расизмом и другими видами нетерпимости». Третья глава «Ситуация в ряде стран мира» посвящена конкретным проявлениям неонацизма в государствах Европы, США и Канаде. Примечательно, что все 33 страны, включенные в оглавление третьей главы этого доклада МИД РФ, ранее ввели санкции против России^{[значимость?]}.

Неонацизм в странах мира

США

В США действует ряд политических объединений (партий), заявляющих о своих неонацистских взглядах. Среди таких партий — Американская нацистская партия и Национал-социалистическое движение.

Европа

Австрия

Партии ультраправого толка в Австрии всегда пользуются популярностью среди населения. Причина их успеха кроется не в экономическом кризисе или социальных конфликтах, а в политических факторах — наиболее сильным из них является неудачный процесс денацификации после Второй мировой войны. Наиболее крупной ультраправой партией в Австрии после войны была Национал-демократическая партия, образованная в 1967 году. В 1988 году партию решили официально запретить из-за нарушения закона о запрете пропаганды нацизма, однако у партии появилась своеобразная преемница — Австрийская партия свободы, которая пользовалась популярностью у неонацистов.

В 1980 году обе крупнейшие политические партии Австрии оказались в центре серии скандалов, что привело к экономической рецессии в стране. Исправить положение решились неонацисты. Лидером Партии свободы стал Йорг Хайдер, который предложил отменить некоторые положения в антинацистском законе. В 1994 году на парламентских выборах Партия свободы сенсационно набрала 22 % голосов, а на муниципальных выборах одержала победы в Каринтии (33 %) и Вене (22 %).

Историк и политолог Уолтер Лакер утверждает, что Австрийская партия свободы, несмотря на организации встреч с ветеранами СС, не является неонацистской или неофашистской партией в традиционном понимании, поскольку в её программе и идеологии нет элементов антикоммунизма или неприятия демократии. С его точки зрения, идеология близка к национализму, ксенофобскому популизму и авторитаризму, которые господствовали в Вене во время правления мэра Карла Люгера. Вместе с тем большая часть историков во главе с профессором Али Мазруи считает партию откровенно неонацистской.

В 2005 году Йорг Хайдер покинул Партию свободы и основал Альянс за будущее Австрии, который должен был стать лидирующей силой националистов Австрии. Однако в октябре 2008 года Хайдер разбился в автокатастрофе, что стало большой потерей для ультраправых. Дело Хайдера продолжила Барбара Розенкранц, которая участвовала в президентских выборах. Розенкранц известна благодаря своим многочисленным заявлениям в поддержку нацистов, а её муж Хорст состоит в запрещённой неонацистской организации и пишет книги о нацизме. Сама Барбара не видит ничего оскорбительного или аморального в деятельности мужа.

Документ под названием «Правый экстремизм в Австрии после 1945 года» (нем. Rechtsextremismus in Österreich seit 1945), изданный в 1979 году, насчитывал изначально как минимум 50 ультраправых общественных и политических организаций в Австрии. Однако их популярность неуклонно падала ввиду либерализации школьной и университетской учебных программ, которые подразумевали пропаганду австрийской идентичности и демократических традиций Австрии. Если в 1960 году за Союз либертарианских студентов, молодёжное крыло Австрийской партии свободы, голосовали 30 % избирателей, то в 1987 году их число упало до 2 %. В 1995 году на выборах в Ассоциацию студентов Австрии Союз снова принял участие, но не набрал больше 4 % голосов.

Наиболее известной антипарламентской и антидемократической правой организацией, относившейся к неонацистам, являлась организация ФАПО (нем. Volkstreue Außerparlamentarische Opposition — Антипарламентская оппозиция народной лояльности), основанная в 1986 году, лидером которой являлся неонацист Готтфрид Кюссель, состоявший с 1977 года в американской неонацистской организации НСДАП/АО. Она не была партией или крупной ассоциацией, её члены называли «боевым альянсом националистических групп и деятелей». Целью партии, которая состояла во многочисленных неформальных товариществах. ФАПО называла своими целями реабилитацию НСДАП и захват власти.

В 1993 году Кюссель был арестован и приговорён судом к 10 годам тюрьмы за пропаганду нацизма. После ареста своего главы организация фактически прекратила своё существование, однако из-за нарушений во время судебных процессов Кюсселя в 1994 году оправдали и освободили по решению Верховного суда Австрии. Однако Кюссель после освобождения снова взялся за старое и создал ультраправый сайт в поддержку неонацистов, за что был приговорён к девяти годам тюрьмы.

Бельгия

Бельгийская неонацистская организация «Кровь, земля, честь и верность» (нидерл. Bloed, Bodem, Eer en Trouw) была создана в 2004 году после выхода из международной группировки Blood and Honour. Организация стала особенно известна общественности после того, как её 17 членов (в том числе 11 военных) были арестованы в декабре 2003 года по обвинению в пропаганде нацизма, расизма, антисемитизма и цензуры. По заявлению министра юстиции Лорет Онкелинкс и главы МВД Патрика Девеля, все подозреваемые собирались организовать теракты в Бельгии для дестабилизации обстановки в стране. Журналист Мануэль Абрамович из сети «[www.resistances.be/ Resistances]» утверждает, что ультраправые пытались проникнуть в государственный аппарат при помощи армии в 1970-е и 1980-е годы через организации «Уэстланд Нью Пост» (англ. Westland New Post) и «Фронт Молодёжи» (фр. Front de la Jeunesse). Вместе с тем в 1984 году обе организации потерпели крах и распались после трагической гибели основателя Пола Латинуса и ареста многочисленных неонацистов, состоявших в этих группировках.

В операцию по борьбе с неонацистской бандой в 2003 году были вовлечены 150 агентов. Был произведён обыск пяти казарм в Леопольдсбурге недалеко от границы с Нидерландами, а также в Брюсселе (Королевская военная школа), в Кляйне-Брогеле, Пеере и в 18 местечках Фландрии. Агентами были обнаружены огромные запасы оружия, боеприпасов, военной формы, взрывчатки и несколько самодельных взрывных устройств, мощности каждого из которых хватило бы на уничтожение одной машины. Главный подозреваемый B.T. (настоящее имя неизвестно) отвечал за перевозку оружия и обладал обширными связями с неонацистами разных стран, в том числе активно контактировал с голландским Национальным альянсом

Болгария

В Болгарии в 2000-е гг. приобрели скандальную известность книги Эмиля Антонова, где обосновывается правомерность «национал-социалистической революции», разрабатываются теории заговора и пропагандируются откровенные расизм и юдофобия. Писатель состоит в малочисленной Национально-радикальной партии, которую некоторые политологи рассматривают как неонацистсткую.

Босния и Герцеговина

В Боснии действует группировка белых националистов и расиалистов «Боснийское движение национальной гордости» (босн. Bosanski Pokret Nacionalnog Ponosa), основанная в 2009 году. Они считают своими героями 13-ю дивизию СС «Ханджар», в которой несли службу мусульманские добровольцы, а своими врагами — евреев, цыган, сербских чётников, хорватских сепаратистов, симпатизирующих Иосипу Брозу Тито, всех прочих коммунистов, гомосексуалов и негров. Идеология движения состоит из сочетания боснийского национализма, белого национализма и национал-социализма. Лидером организации является человек по кличке «Цаубервейг», а наибольшую активность она проявляет в регионе Тузлы.

Великобритания

Заметной фигурой в британском послевоенном неонацизме был Джон Тиндалл. Он организовал в 60-х Британскую национальную партию, позже преобразованную в Британский национальный фронт, а позже оставил организацию, основав БНП, которая в настоящее время занимает лидирующее положение среди ультраправых партий Великобритании. Начиная с 1992 года действует организация Combat 18, основанная неонацистской промоутерской сетью Blood and Honour (которая имеет филиалы во многих странах).

Венгрия

Неонацизм в Венгрии основывается преимущественно не на поддержке германских деятелей Третьего рейха, сколько на антисемитизме. Самая крупная антисемитская партия в Венгрии — это партия Йоббик, члены которой участвуют в различных демонстрациях и акциях протеста. На втором месте в рейтинге националистических партий идёт Венгерская партия справедливости и жизни, известная также своими ежегодными маршами в Будапеште и традициями сожжения и разрывания флагов США. Она участвовала в церемониях празднования Венгерских революций 1848 и 1956 годов, причём в последних акциях её члены выкрикивали всё чаще антиизраильские лозунги с призывами прекратить истребление палестинского мирного населения.

25 октября 2012 члены партии Йоббик устроили беспорядки перед главной синагогой Венгрии и сожгли израильский флаг. Спустя месяц на заседании парламента член «Йоббика» Мартон Дьёндьёши призвал проверить всех членов правительства и парламента на наличие еврейских корней.

Германия

Неонацизм остаётся актуальным в Германии и в настоящее время: Параграфом 86а Уголовного кодекса запрещена пропаганда антиконституционных организаций (за изображение свастики грозит срок до года тюрьмы), большую часть которых составляют неонацисты, однако и сейчас неонацистам удаётся избегать уголовной ответственности.

В послевоенные годы в Германии было два всплеска неонацизма: в 1950-е годы была волна реваншизма, поскольку правые политики посчитали разделение Германии на оккупационные зоны и дальнейший раскол на просоветское и проамериканское государства унижением и оскорблением. После строительства Берлинской стены в ГДР было покончено с неонацизмом, а в ФРГ остались незначительные группировки. Однако в 1990-е годы после объединения Германии волна насилия снова захлестнула страну, и в число неонацистов влились, как ни странно, выходцы из Восточной Германии . Неонацисты выражали отвращение к славянским иммигрантам (особенно к полякам и русским), а также турецким и африканским мигрантам. Апогеем ненависти стал поджог дома в Золингене, жертвами которого стали пять турецких жительниц.

По данным на 2010 год, в Германии насчитывается около 25 тысяч правых экстремистов, из них 5600 человек относятся к неонацистам. Самой крупной организацией, фактически поддерживающей неонацизм, является Национал-демократическая партия Германии, деятельность которой бундестаг и бундесрат безуспешно пытаются пресечь на протяжении более 10 лет.

Греция

Крупнейшей ультраправой партией Греции является «Золотой рассвет», заслуживший неоднозначную репутацию: с одной стороны, они открыто поддерживают нацистскую идеологию, но с другой стороны, они отрицают это ввиду того, что не хотят испортить отношения с сербскими и русскими националистами. В 1990-е годы члены «Золотого рассвета» оказывали помощь сербам во время югославских войн. Несколько членов партии сражались в Боснийской войне в составе добровольческой гвардии, и им предъявляли обвинения в массовом убийстве в Сребренице. «Золотой рассвет» представлен в греческом парламенте в настоящее время 22 депутатами (мандаты получены благодаря 6,97 % голосов на последних выборах). Второй по популярности неонацистской организацией Греции является штрассеристская организация «Чёрная Лилия» (греч. Μαύρος Κρίνος).

Россия

Русские неонацисты не признают подлинность гитлеровского плана «Ост», который предполагал уничтожение большей части славянского населения Европы и германизацию или переселение оставшихся.

Неонацизм в России характеризуется открытым восхвалением Адольфа Гитлера и всей партийной верхушки, а также зачастую реабилитацией Андрея Власова и поддержкой белого национализма. Русские неонацисты поддерживают расизм, антисемитизм, антицыганизм, гомофобию, исламофобию и ксенофобию, крайне негативно относясь к выходцам с Кавказа и Средней Азии. В своих акциях протеста и нападениях они часто применяют холодное и огнестрельное оружие.

Зарождение неонацистских организаций в России началось ещё в начале 1990-х годов, незадолго до распада СССР. На волне демократии и гласности появились несколько^{[уточнить]} праворадикальных движений, которые призывали к расправе над представителями власти, которых обвиняли в геноциде русских. Антикоммунистическая пропаганда, особенно в первые постсоветские годы, воспринималась как легитимизация того, против чего боролись в своё время коммунисты, в том числе расизма. Причинами для роста неонацистского движения также были экономические и социальные трудности: дефицит товаров, невысокие зарплаты и пенсии, плохие условия жизни. В условиях «дикого капитализма» приобрели популярность идеи социал-дарвинизма.

Первой крупной организацией стало Русское национальное единство во главе с Александром Баркашовым, основанное в 1990 году. Целью движения является организация национальной революции и построение национального государства. Чуть менее известен Национал-социалистический союз Виктора Якушева: члены союза стремятся создать национальное государство с жёсткой плановой экономикой, социальным устройством Третьего рейха, пропагандой «арийских» ценностей, и организовать всемирную борьбу против сионистов. Другими наиболее известными организациями являются Славянский Союз, Национал-социалистическое общество, Mad crowd, Шульц-88 и Формат-18.

РНЕ зачастую подвергается критике со стороны других правых организаций и партий, в том числе и со стороны ЛДПР, члены которой считают баркашовцев простыми популистами. По мнению историка Вальтера Лакёра, РНЕ целиком и полностью создана по образцу НСДАП, а её идеи больше всего схожи с идеями Гитлера, к тому же символом РНЕ является стилизованная красная свастика. Русское национальное единство издаёт множество газет: самой крупной из них является «Русский порядок» тиражом около 150 тысяч экземпляров. Члены Единства проходят постоянные военные учения, обучаясь как стрельбе из огнестрельного оружия, так и приёмам ближнего боя с холодным оружием и без. Большая часть членов РНЕ прошла военную службу или подготовку в милиции.

По данным на 2005 год в России насчитывалось около 50 000 скинхедов-неонацистов

15 августа 2007 был арестован студент, который разместил в Интернете видеоролик, известный под названием «Казнь таджика и дагестанца». На фоне флага Третьего рейха скинхеды организуют расправу над двумя мусульманами-нелегальными мигрантами. Ответственность за расправу на себя взяла Национал-социалистическая партия Руси.

В январе 2014 года Следственный комитет РФ сообщил о задержании в Свердловской области находившегося в розыске с 2008 года 25-летнего члена банды скинхедов «Фольксштурм». Банда действовала в Екатеринбурге в 2006—2008 годах. Названа в честь отрядов народного ополчения Третьего рейха, которые были созданы в последние месяцы Второй мировой войны для отражения натиска союзников на его территорию. Доказано, что члены группировки совершили три убийства и восемь покушений на убийства лиц неславянской внешности; избили 20 мигрантов. Свои действия скинхеды документировали, снимая их на видео и размещая в интернете. Ранее, в 2011 году, приговор был вынесен девятерым членам этой банды, а в 2013 году одним из двоих осужденных скинхедов стал Александр Соловьев — один из лидеров банды.

В июне 2014 года были вынесены приговоры неонацистской группировке NS/WP «Невоград» по обвинению в убийствах, террористическом акте, возбуждении ненависти по расовому и национальному признаку, незаконном обороте оружия и боеприпасов.

Депутат Государственной думы России Илья Пономарёв утверждает, что в конфликте на Юго-востоке Украины на стороне повстанцев сражаются фашисты и неонацисты из России, включая членов организации Русское национальное единство (РНЕ). Об участии членов РНЕ в вооруженной борьбе на стороне повстанцев пишет также французский политолог Марлен Ларюэль. Социолог Николай Митрохин отмечает, что один из отрядов под названием «Русич» состоит из питерских неонацистов и воюет под знаменем со свастикой, стилизованной в виде «чёрного солнца».

22 марта 2015 года в Санкт-Петербурге прошел «Международный русский консервативный форум», в котором приняли участие представители европейских ультраправых и неонацистских партий и объединений из Бельгии (Евро-Русь), Болгарии (Атака), Великобритании (Британский союз), Германии (Национал-демократическая партия Германии), Греции (Хриси Авги), Дании (Датская партия), Испании (Национальная демократия), Италии (Новая сила, Лига Ломбардии), России (Родина), Швеции (Партия шведов) и отдельные ультраправые деятели. Фактически форум был организован Санкт-петербургским отделением проправительственной партии «Родина», формальным организатором выступил «Русский национальный культурный центр — Народный дом».

Сербия

Одной из стран, в которых неонацизм не пользуется популярностью, является Сербия: факт геноцида сербов со стороны немецких солдат и офицеров, а также хорватских усташей является общепризнанным в стране. Единственной неонацистской организацией в Сербии является «Национальный строй» из Воеводины, но её всячески подвергают критике и осуждают как коммунисты и демократы, так и националисты, причём со стороны последних ненависть к Национальному строю особенно сильна. Как минимум 18 человек из Строя привлекались к уголовной ответственности. В настоящее время организация в Сербии запрещена.

Украина

На Украине по мнению политолога Андреаса Умланда по состоянию на начало 2014 года действовал ряд неонацистских экстремистских «мини-групп», входящих в организации объединения Правый сектор («Патриот Украины», Социал-национальная ассамблея, «Белый Молот»), военизированное крыло ВО «Свобода» С14. Эти группировки организованно участвовали в Евромайдане, который закончился сменой власти. При этом эти группы были малоизвестны как на Украине, так и за рубежом, а сам неонацизм в украинском ультраправом движении носил периферийный характер. Этим объясняется сравнительно низкий уровень ксенофобского насилия.

Лидер «Патриота Украины» Андрей Билецкий также является создателем и командиром полка «Азов», который участвует в вооруженном конфликте 2014 года на востоке Украине. Полк использует неонацистскую символику, а многие его участники декларируют национал-социалистические взгляды. Андрей Билецкий и организация Патриот Украины придерживается идеологии так называемого социал-национализма, который должен основываться на принципах расовости, социальности, великодержавности, причем социальность должна быть ориентирована не на весь народ, а учитывать качество человеческих групп и их вклад в дело «Великой Украины».

Франция

Во Франции на законодательном уровне запрещена пропаганда неонацизма, хотя существует подтверждённое число ультраправых организаций. Вместе с тем есть и легальные ультраправые организации, которые создали «Блок национальной идентичности». Предшественником блока является «Радикальное объединение» (фр. Unité Radicale) Кристиана Буше, которое пропагандировало идеологию, близкую к национал-большевизму и третьему пути (то есть корпоративизму). Оно было распущено после того, как был арестован его член Максим Брюнери (фр. Maxime Brunerie), организовавший покушение 14 июля 2002 на тогдашнего президента Франции Жака Ширака.

Кристиан Буше ранее состоял в группе «Новое сопротивление» (фр. Nouvelle Résistance), ответвлению национально-революционной организации «Третий путь». Несмотря на то, что изначально «сопротивление» не приветствовало политику национал-консерватизма Жан-Мари Ле Пена, оно вскоре изменило стратегию и слоган на «Меньше левизны, больше фашизма!». «Новое сопротивление» являлось преемником неонацистской панъевропейской организации Жан-Франсуа Тириарта «Молодая Европа», который сотрудничал с Освальдом Мосли и Отто Штрассером. По последним данным, во Франции насчитывается 3500 неонацистов.

Хорватия

Хорватские неонацисты своими идеалами считают Анте Павелича и его усташей — фашистское антиюгославское прогитлеровское движение. Режим правления усташей во время Второй мировой войны запомнился геноцидом сербов в стране, а также массовым истреблением цыган и евреев. В послевоенные годы подавляющее большинство усташей в Югославии было казнено, однако некоторые сбежали на Запад, найдя там политическое убежище. В США некоторые усташи для избежания уголовной ответственности и попадания на скамью подсудимых стали работать на ЦРУ и даже продолжать свою политическую и террористическую деятельность. В глазах США усташи расценивались как союзники в Холодной войне и являлись в первую очередь антикоммунистами, а не нацистами^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)^{[уточните ссылку (уже 3534 дня)]}. В 1999 году юрист Джонатан Левай, который принял участие в судебном процессе по делу хорватских фашистов, заявил, что от хорватского фашизма продолжают страдать люди и в современном мире, а штаб этого движения всё ещё существует и располагается в Загребе.

В 2003 году в Хорватии была предпринята попытка покончить с усташским движением раз и навсегда: президент Степан Месич с момента своего пришествия к власти всячески боролся с упоминанием усташей как героев Хорватии и отменял многочисленные указы своего предшественника Франьо Туджмана о героизации хорватских фашистов; по инициативе хорватских политиков был подготовлен законопроект об уголовной ответственности за публичное изображение нацистских символов, пропаганду нацизма, исторического ревизионизма и отрицания Холокоста, однако Хорватский конституционный суд запретил вносить эти поправки в уголовный кодекс. В 2006 году поправку всё же внесли в уголовный кодекс, однако уже в форме уголовной ответственности за преступления на почве расовой, половой, религиозной, национальной ненависти или из-за сексуальной ориентации.

В Хорватии велась и ведётся борьба против языка ненависти, особенно против сербофобской фразы «Србе на врбе». В 2004 году на стене православной церкви появилось граффити с этими словами, что вызвало возмущение среди священников. Несмотря на протесты в Хорватии, уголовную ответственность никто не понёс.

17 мая 2007 в Загребе состоялся концерт Марко Перковича и группы «Thompson» в присутствии 60 тысяч человек, большая часть из которых носила усташскую униформу, вскидывала руки в нацистском приветствии и скандировала «Za dom spremni» (с хорв. — «За родину готовы»). В Иерусалиме грянул скандал: Центр Симона Визенталя написал протестное письмо Степану Месичу с осуждением организации подобного культурного мероприятия. В 2007 году в Австрии было заведено уголовное дело на крупную преступную группировку, которая финансировала хорватских неоусташей и организовывала их встречи в Блайбурге.

Швейцария

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Численность НС-скинхедов в Швейцарии возросла в 1990-е и 2000-е годы в связи с повальной иммиграцией из стран Восточной Европы и Азии. Уже в 2000 году была образована Швейцарская националистическая партия, которая стала популярной в среде белых националистов и скинхедов. Партию запретили в 2001 году, однако численность НС-скинхедов не уменьшилась.

Швеция

В 1950-е годы в Швеции существовали националистические партии, самой известной из которых являлась Северная имперская партия. Со временем популярность национал-социалистических партий в Швеции снизилась до нуля, однако в 90-х в Швеции произошёл всплеск национализма. На данный момент самыми активными организациями националистического толка, являются Северное движение сопротивления и Скандинавская молодёжь.

Эстония

В ноябре 2006 года эстонский парламент утвердил законопроект, который запрещал пропаганду нацистской символики. В 2008 году Совет ООН по правам человека подготовил отчёт о положении иностранцев в Эстонии: согласно отчёту, в Тарту скопились несколько неонацистских группировок, которые угрожали положению национальных меньшинств в Эстонии.

Азия

Израиль

Некоторое время в Израиле действовала неонацистская банда «Патруль 36», которая базировалась в Петах-Тикве и состояла из восьми подростков-уроженцев СССР. Эти подростки организовывали нападения на мигрантов и гомосексуалов, а также разрисовывали стены синагог свастиками и расклеивали там плакаты нацистского содержания. В настоящее время неонацистские банды орудуют в разных городах Израиля и действуют всё чаще и чаще открыто в связи с ростом националистических и антииммиграционных настроений в Европе. В связи с всплеском неонацизма в Израиле готовится к принятию закон «О возвращении», который позволяет лишать гражданства подозреваемых в неонацизме и депортировать их немедленно из Израиля.

Монголия

Внешние изображения
	[friends.kz/uploads/posts/2010-08/1280995900_mongolian_skinheads_03.jpg Монгольские скинхеды в Улан-Баторе (2010 год)]

Неонацистские настроения сильны в Монголии: с 2008 года в Улан-Баторе активизировались несколько монгольских банд НС-скинхедов, которые избивают китайских и корейских иммигрантов, а также громят их магазины. Помимо китайцев и корейцев, жертвами скинхедов становятся женщины, которые вступали в интимные отношения с китайцами, и гомосексуалы. Своими идеалами они считают не столько Адольфа Гитлера и Третий Рейх, сколько Чингисхана и его Монгольскую империю.

Однако вместе с тем в среде неонацистов есть те люди, которые осуждают развязывание Третьим Рейхом Второй мировой войны. Один из лидеров монгольских скинхедов утверждает, что в Монголии есть люди, поддерживающие только национал-социалистическую идеологию, но никак не агрессивный милитаризм и развязывание мировой войны.

Организации, объявившие себя последователями национал-социализма

Соединённые Штаты Америки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Существует множество небольших неонацистских групп в Соединённых Штатах Америки. В качестве раннего примера такой идеологической тенденции можно привести образование в 1924 году Свободного Общества Тевтонии.

• Национал-Социалистическое движение (США)
• Национальный Альянс (США)
• Американская нацистская партия
• Портал Белых националистов Запада
• Национал-Социалистическая германская рабочая партия за рубежом (США)
• Националисты Великобритании
• Immigration Control Platform-Ирландия
• Национальный фронт Ирана
• Националисты Швеции
• Националисты Франции
• Белое Сопротивление Германии
• Blood & Honour England
• Blood & Honour Словакия
• Racial Volunteer Force
• [www.aime-et-sers.com/ Конфедерация французских национал-социалистов]
• Арийские расисты Канады
• Национал-социалистическое движение Дании
• [whiterevolution.com/ Белая революция — США]
• [www.wckkkk.org/ Рыцари Белой Камелии ККК — США]
• Африканерское Движение Сопротивления
• [www.nationalsocialist.net/ Всемирное Единство Национал-Социалистов (World Unity of National Socialists)]

Нацистская эстетика

Одной из форм неонацизма является культивирование нацистской эстетики. Например, в Индонезии (Бандунг) существует ресторан Soldatenkaffee, где в интерьере используются немецкие плакаты 1940-х, флаги со свастикой, портреты Адольфа Гитлера, а официантки одеты в униформу стилизованную под мундиры СС. Похожее кафе было в итальянском баре. Некоторую моду получили фотосессии в форме СС (в том числе и свадебные). При этом под стилизованной формой СС понимается чёрный костюм с высокими сапогами, коричневая рубашка с чёрным галстуком, чёрная фуражка с кокардой «мёртвая голова» и знаки различия с руной зиг. К нацистской эстетике также относят футболки с изображениями Гитлера

См. также

• Национал-социализм
• [cors.org.ru/art_gel_nazi.shtml Религиозный национализм] (недоступная ссылка с 26-05-2013 (3982 дня) — история, копия)
• НС-скинхеды

Ссылки

• [www.nsm88.org/ Неонацистская организация «Национал-Социалистическое Движение» США]
• [www.nationalsocialist.net/ Неонацистская организация "Всемирный союз национал-социалистов (World union of national-socialists)]
• [www.newsaxon.com/ Национал-социалистическая социальная сеть New Saxon]
• Александр Тарасов. [www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=67&tek=3928&issue=113 «Под высоким контролем»].
• Илья Смирнов. [scepsis.ru/library/id_1011.html «Коричневый слюнявчик для мальчика-мажора»]
• [scepsis.ru/tags/id_57.html Неофашизм на «Скепсисе»]
• [www.right-world.net/ Неонацизм в России и мире]
• [nsinitiative.national-resistance.com Национал-Социалистическая Инициатива (НСИ). Неонацистская ультраправая организация г. Санкт-Петербург]
• [www.newp.org/nazi/skinhead.html NS Skinheads. FAQ — Вопросы и ответы про неонацистских скинхэдов] (недоступная ссылка с 26-05-2013 (3982 дня) — история, копия)

Отрывок, характеризующий Неонацизм

Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.