Неопатетическое кабаре

«Неопатетическое кабаре» (нем. Neopathetisches Cabaret) — под этим названием в 1910-1914 годах в Берлине проходили литературно-музыкальные вечера «Нового клуба», объединявшего первых немецких экспрессионистов.

Кабаре оказало огромное влияние на литературную жизнь Германии перед Первой мировой войной, творческое становление многих известных впоследствии литераторов. Наравне с первыми экспрессионистскими журналами тех лет, оно дало мощный толчок для развития этого направления в искусстве. Своё название кабаре получило в честь программной статьи Стефана Цвейга «Новый пафос» (нем. Das neue Pathos), в которой он писал:

«Похоже, что в наши дни вновь готовится возвращение к первоначальному сближению и единению поэта и слушателя, появление нового пафоса. Театр был первым мостиком между поэзией и толпой... Кажется, поэты вновь способны, как в былые времена, стать если не духовными вождями времени, то хотя бы укротителями и возбудителями своих страстей, рапсодами, взывающими, воспламеняющими, несущими святой огонь: энергию».

Участники представлений кабаре

Георг Гейм Курт Хиллер Якоб ван Годдис Голо Ганги Тилла Дюрье Мартин Бубер

Эрнст Бальке Эрнст Бласс Симон Гутман Эльза Ласкер-Шюлер Артур Дрей

См. также

• Экспрессионизм (литература)
• Экспрессионизм
• [de.wikipedia.org/wiki/Expressionismus_(Literatur) Экспрессионизм в литературе (нем.)].
• Новый клуб

Отрывок, характеризующий Неопатетическое кабаре

В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».