Неопатримониализм
Неопатримониали́зм (лат. patrimonium — вотчина, отчина) термин, характеризующий особый тип организации публичной власти и отношений по поводу её, в котором синтезированы элементы традиционного патримониального господства (см. «Типы господства[1]», М. Вебер) с современными практиками.
Возникновение неопатримониализма по мнению Ш. Эйзенштадта обусловлено тем, что становление политических институтов современного государства во многих развивающихся обществах Азии, Африки и Латинской Америки происходит в рамках специфического режимного «синтеза» традиционного и современного. Становление неопатримониального режима является следствием неудачной или фрагментарной модернизации.
Принципы функционирования неопатримониальных систем
Александр Анатольевич Фисун выделил три основных принципа функционирования неопатримониальных систем[2]:
- политический центр отделен и независим от периферии, он концентрирует политические, экономические и символические ресурсы власти, одновременно закрывая доступ всем остальным группам и слоям общества к этим ресурсам и позициям контроля за ними;
- государство управляется как частное владение (патримониум) правящих групп — носителей государственной власти, которые приватизируют различные общественные функции и институты, делая их источником собственных частных доходов;
- этнические, клановые, региональные и семейно-родственные связи не исчезают, а воспроизводятся в современных политических и экономических отношениях, определяя способы и принципы их функционирования.
Возникновение неопатримониальных теорий
Теории неопатримониализма возникают в западной политической науке как ответ на провал классических теорий модернизации. Этот класс исследований можно отнести к т. н. «демократиям с переменными[3]».
В отечественной политической науке данная проблематика разрабатывается лишь немногими исследователями[4] и, несмотря на значительный эвристический потенциал, выпадает из фокуса внимания большинства специалистов. Причины такого маргинального положения теории можно искать в различных факторах, в частности:
- родовые травмы отечественной политологии, которые вырождают её в «научный либерализм»;
- оторванность от мейнстрима западной политической науки;
- выдающиеся работы классиков, таких как Макс Вебер, остаются непереведенными на русский язык;
Напишите отзыв о статье "Неопатримониализм"
Примечания
- ↑ [politzone.in.ua/index.php?id=324 Вебер М. Типы господства \ фрагмент книги „Хозяйство и общество“]
- ↑ [politzone.in.ua/index.php?id=422 Фисун А. А. Постсоветские неопатримониальные режимы: генезис, особенности, типология]
- ↑ [politzone.in.ua/index.php?id=410 Кольєр Д., Левіцкі С. Демократія „з прикметниками“: концептуальні оновлення у процесі порівняльних досліджень] (укр.)
- ↑ Гельман В.Я. [eu.spb.ru/images/M_center/M_41_15.pdf Модернизация, институты и «порочный круг» постсоветского неопатримониализма], СПб. : Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2015
Отрывок, характеризующий Неопатримониализм
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
