Неоплачиваемый отпуск

Неоплачиваемый отпуск (также отпуск без содержания) — один из видов отпуска, предусмотренных трудовыми отношениями между работником и работодателем. Может быть как добровольным (по желанию работника), так и принудительным (по желанию работодателя). Добровольный не оплачивается и обычно составляет в госучреждениях не более 7 дней, но частные компании имеют право диктовать свои условия. При этом работодателями неоплачиваемый отпуск часто рассматривается как один из методов смягчения финансовых последствий экономического кризиса. При нём работники не увольняются, а отправляются в отпуск без содержания. Это позволяет значительно сэкономить на заработной плате без ещё большего усугубления официальной безработицы, хотя доходы населения, а значит и уровень жизни продолжают ухудшаться. К неоплачиваемому отпуску в период после распада СССР и связанного с ним кризиса промышленности прибегало значительное количество предприятий, причём такой отпуск мог длиться месяцами и даже годами, сопровождаясь задержками оплаты труда. При этом в Западных капиталистических странах англо-саксонской модели (США, Великобритания) неоплачиваемый отпуск мало распространён (исключение составляют госучреждения где он длится максимум одну-две недели). Частные работодатели в них предпочитают сразу массово сокращать (то есть увольнять по сокращению штатов) рабочих в период экономического спада, сохраняя при этом высокие зарплаты у остающихся. Во Франции, Корее, Германии и других странах с сильным социалистическим элементом в капитализме преобладает смешанный подход к использованию неоплаченного отпуска.

Отрывок, характеризующий Неоплачиваемый отпуск

Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.