Неоренессанс

Неоренессанс — одна из наиболее распространённых форм архитектурной эклектики XIX века, воспроизводившая архитектурные решения времён Возрождения, в особенности итальянского Чинквеченто. Отличительные черты — тяга к симметрии, рациональное членение фасадов, предпочтение прямоугольных планов с внутренними двориками, использование таких архитектурных элементов, как рустика и пилястры.

Истоки

Неоренессанс вполне сложился к моменту постройки по проекту Лео фон Кленце Лейхтенбергского дворца в Мюнхене (1816). Англичанин Чарльз Барри, известный в первую очередь как популяризатор неоготики, с 1820-х годов также охотно обращался к темам итальянского ренессанса (один из лучших образцов — загородный дворец в Клайвденe). Однако в целом даже в 1830-е годы неоренессансные постройки носили эпизодический характер.

Переосмысление архитектурного языка итальянского ренессанса как универсальной стилевой системы связано с деятельностью Готфрида Земпера. Его главное произведение, Дрезденская опера (1834—1841), проникнуто влиянием барокко гораздо в меньшей степени, чем опера Гарнье в Париже. Земперовский стиль получил значительное распространение в Австро-Венгрии. Так, в Вене и Будапеште в стилистике неоренессанса застроены целые кварталы. Чаще всего ему отдавали предпочтение при возведении музеев и библиотек.

Широкое поле деятельности нашлось для представителей нового стиля в архитектуре в области строительства железнодорожных вокзалов — железные дороги тогда являлись прогрессивным, революционным новшеством. В стиле «неоренессанс» были построены, к примеру, здания Штеттинского и Силезского вокзалов в Берлине, Центральный вокзал Амстердама и др.

Бозар

Особенно значительное распространение приобрёл неоренессанс в архитектуре и декоративно-прикладном искусстве (в том числе в дизайне помещений и мебели) в 1870—1890 годах, когда его основным конкурентом в континентальной Европе выступало необарокко. Во Второй империи сформировался гибрид двух направлений — т. н. бозар. Это крайне эклектический подход, при котором формы полуготического французского ренессанса (воспроизведённые в ратуше на Гревской площади) свободно сочетаются с элементами барокко и палладианства. Неоренессансный декор, пропущенный через сито бозара, во второй половине XIX века повсеместно использовался при проектировании коммерческой недвижимости и помпезных общественных зданий, причём не только в Европе, но и в США.

Другие проявления

• Архитектура советских жилых домов сталинского времени представляет собой вариацию на тему неоренессанса.
• Воспроизведение форм венецианского ренессанса принимало форму неопалладианства.

Отрывок, характеризующий Неоренессанс

– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.