Неплюев, Владимир Степанович

Владимир Степанович Неплюев
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	инженерные войска
Годы службы	1860—1908
Звание	инженер-генерал
Командовал	Ковенское крепостное инженерное управление, окружное инженерное управление Виленского военного округа, Очаковская, Севастопольская и Ковенская крепости
Сражения/войны	Русско-турецкая война (1877—1878)
Награды и премии	Орден Святого Станислава 3-й ст. (1876), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1877), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1877), Орден Святой Анны 2-й ст. (1885), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1889), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1898), Орден Святой Анны 1-й ст. (1905)

Владимир Степанович Неплюев (1847 — не ранее 1917) — комендант Очаковской, Севастопольской и Ковенской крепостей, инженер-генерал.

Биография

Неплюев родился 15 февраля 1847 года. Получив первоначальное образование в Константиновском межевом институте, он 3 февраля 1868 года поступил на военную службу. Окончил Николаевское инженерное училище по 1-му разряду и был выпущен подпоручиком в 1-й Кавказский сапёрный батальон (12 июля 1869 года). Продолжая службу в инженерных частях, Неплюев окончил Николаевскую инженерную академию со званием военного итнженера, был произведён в поручики (23 июля 1873 года), штабс-капитаны (20 ноября 1873 года), капитаны (26 марта 1877 года) и подполковники (25 октября 1881 года), принял участие в Русско-турецкой войне 1877 — 1878 годов, получив за боевые отличия ордена Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом и Святого Станислава 2-й степени с мечами.

Произведённый в полковники (13 апреля 1886 года), Неплюев 19 июля 1886 года был назначен начальником Ковенского крепостного инженерного управления и занимал этот пост почти 12 лет. 17 сентября 1895 года произведён в генерал-майоры со старшинством на основании Манифеста 17 февраля 1762 года (впоследствии установлено с 14 мая 1896 года). 4 марта 1898 года назначен начальником инженеров Виленского военного округа и 6 декабря 1902 года произведён в генерал-лейтенанты.

С 27 февраля 1903 года Неплюев являлся комендантом Очаковской крепости, а 6 августа 1905 года был переведён на пост коменданта Севастопольской крепости. 12 мая 1906 года на него было совершено покушение членами партии социалистов-революционеров Макаровым и Фроловым во время парада перед Владимирским собором. Сам Неплюев не пострадал, Фролов, а также 6 прохожих погибли, несколько десятков человек были ранены.

14 февраля 1907 года Неплюев был назначен комендантом Ковенской крепости; до того, как он отбыл из Севастополя к новому месту службы, на него было произведено повторное покушение (21 февраля), при котором он был контужен. 1 ноября 1908 года Неплюев был произведён в инженер-генералы с увольнением от службы с мундиром и пенсией.

Выйдя в отставку, Неплюев проживал в Гатчине по адресу: Николаевская, 22 вместе с супругой Верой Степановной (последний раз упомянут в издании "Весь Петроград" на 1917 год, сведений о его дальнейшей судьбе не обнаружено).

Награды

За свою службу Неплюев был награждён многими орденами, в их числе:

• Орден Святого Станислава 3-й степени (1876 год)
• Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1877 год)
• Орден Святого Станислава 2-й степени с мечами (1877 год)
• Орден Святой Анны 2-й степени (1885 год)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1889 год)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1898 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (6 декабря 1905 года)

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Т. 2. Л — Я. — М., 2009. — С. 205. — ISBN 978-5-9524-4167-5
• Список генералам по старшинству. Составлен по 1 сентября 1896 года. — СПб., 1896. — С. 1001. То же. Составлен по 1 июля 1908 года. — СПб., 1908. — С. 156.
• Весь Петроград на 1917 год. — Пг., 1917. — Отдел 3. С. 482.
• Савинков Б. В. Воспоминания террориста. — Харьков, 1928.

Отрывок, характеризующий Неплюев, Владимир Степанович

«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.