Неподсуден

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Неподсуден
Жанр

драма

Режиссёр

Владимир Краснопольский
Валерий Усков

Автор
сценария

Константин Исаев

В главных
ролях

Олег Стриженов,
Людмила Максакова,
Леонид Куравлёв

Оператор

Пётр Емельянов

Композитор

Леонид Афанасьев

Кинокомпания

«Мосфильм»

Длительность

87 минут

Страна

СССР СССР

Год

1969

IMDb

ID 0064720

К:Фильмы 1969 года

«Неподсуден» — фильм режиссёров Владимира Краснопольского и Валерия Ускова, экранизация рассказа Льва Ющенко «Командир».





Сюжет

Герой фильма — Сергей Егоров — очень любил свою Надю, но его оклеветал сослуживец, и девушка его бросила. Она вышла замуж за клеветника. Сын Егорова рос в новой семье Нади и отца не знал. Однажды они все оказываются на самолёте, которым управляет Егоров, и сын признаёт отца.

В ролях

Съёмочная группа

Прокат в СССР

  • Один из лидеров кинопроката 1970 года (4 место — 43,3 млн. зрителей).

Некоторые кадры фильма сняты в аэропорту Домодедово.

Награды

  • По итогам опроса читателей журнала «Советский экран» Олег Стриженов был признан лучшим актёром 1969 года за главную роль командира Егорова.

Напишите отзыв о статье "Неподсуден"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Неподсуден

Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.