Непокорённый (фильм, 2000)
Поделись знанием:
К:Фильмы 2000 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
| Непокорённый | |
| Нескорений | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Олесь Янчук |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Алексей Золотарёв |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Киностудия имени А. Довженко |
| Длительность |
109 минут |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Непокорённый» (укр. Нескорений) — украинская военная драма режиссёра Олеся Янчука, вышедшая на экраны в 2000 году[1].
Фильм о жизненном пути и деятельности главного командира УПА генерала Романа Шухевича.[2]
Сюжет
После завершения Второй мировой войны Западная Украина продолжала борьбу за независимость. От Украинской Повстанческой Армии (УПА) остались бойцы подполья. Легендарный командир, генерал-хорунжий Роман Шухевич (среди воинов — Тарас Чупрынка) отказывается от предложения эмигрировать, остаётся на родной земле, чтобы разделить судьбу своей армии.
В ролях
- Григорий Гладий — Роман Шухевич
- Виктория Малекторович — Галина Дидык, связная УПА
- Сергей Романюк — Владимир Викторович Соловьев, полковник МГБ
- Валерий Галицкий — Шухевич-юноша
- Владимир Горянский — Пашкевич
- Виктор Степанов — майор НКВД
- Орест Огородник — Сорока, воин УПА
- Ярослав Мука — Степан Бандера
- Георгий Морозюк — Голуб, станичный ОУН
- Алексей Вертинский — Бизанц, немецкий полковник
- Владимир Зозуля — Степан
- Светлана Ватаманюк — Наталья, жена Шухевича
- Дмитрий Миргородский — отец Шухевича
- Ирма Витовская — Дарья Гусяк «Нуся»
- Ольга Когут — Роза
- Станислав Боклан — козак
- Василий Портяк — гуцул
- Иван Солдак — Иван
- Иван Кадубец — Славка
- Станислав Малганов — водитель такси
- Анатолий Барчук — генерал МГБ
- Владимир Абазопуло — генерал МГБ
- Александр Быструшкин — человек в штатском
- Владимир Пантелюк — курьер
- Борис Харитонов — Шубладзе, врач
- Андрей Баса — врач-кардиолог
- Николай Записочный — майор медицинской службы
- Александр Герелес — Ярослав Стецько
- Олег Примогенов — Прима, агент МГБ
- Юрий Потапенко — сержант во время обыска
- Вия Кальва — Зеня
- Борис Георгиевский — лейтенант МГБ
- Зенон Коваль — Собинский
- Владимир Галицкий — Юрий, брат Шухевича
- Денис Бабинский — Юрий, сын Шухевича
- Вика Янчук — Наталья, дочь Шухевича
- Осип Найдук — эпиход
Съёмочная группа
- Автор сценария: Василий Портяк
- Режиссёр-постановщик: Олесь Янчук
- Операторы-постановщики: Алексей Золотарёв, Виталий Зимовец
- Композитор: Владимир Гронский
- Художник-постановщик: Александр Шеремет
- Звукооператоры: Богдан Михневич, Наталья Домбругова
- Монтаж: Наталья Акаёмова
- Художник по костюмам: Надежда Коваленко
- Художники-гримёры: Василий Гаркавый, Лариса Степанович
- Национальный симфонический оркестр Украины
- Дирижёр: Владимир Сиренко
- Главный консультант: Аскольд Лозинский, Президент Украинского Конгрессового Комитета Америки и Мирового Конгресса Украинцей, доктор
- Продюсер: Олесь Янчук, Роксолана Касандра, Стойло-Лозинский (США)
Отзывы
Премьерные показы картины проходили без специальных рекламных кампаний, при этом залы были заполненными.[2]
Существенную часть прессы о фильме занимают патриотические мотивы и наглядная демонстрация возрождающегося украинского кинематографа. Отдельные отзывы говорят об «удачной попытке художественными средствами донести до зрителя правду о событиях военного и послевоенного времени в Западной Украине».[3] При этом ряд несостыковок фильма ложатся в основу критических статей (отсутствие драматической линии воина-одиночки против Советской власти, распевание подпольщиками походных маршей и немотивированное убийство юным Шухевичем безоружного польского пана).[4]
Обсуждение вызывают и художественные методы, применённые режиссёров в фильме. Среди прочего фильм назван продолжателем традиций жанра советских фильмов о подпольщиках.[5]
При всём этом фильм, затрагивающий долгое время закрытые темы украинского антисоветского сопротивления вызвал неоднозначную реакцию в России.[2]
Публицист Илья Смирнов назвал фильм «политической агиткой, сляпанной кое-как из худших штампов, характерных для студии Довженко ещё в советское время.»[1]
Факты
- В первых эпизодах фильма показан Роман Шухевич, который купается в волнах Чёрного моря под Одессой. На самом деле это никакой не отдых, а необходимость исходя из состояния здоровья главнокомандующего УПА. Роман действительно в июле 1948 года вместе с Галиной Дидык находился в Одессе под именем учителя Ярослава Полевого и Анны Хомяк. Факт посещения ведущего кардиолога профессора Сигала так же имел место. Поездка была повторена и в 1949 году, несмотря на крайнюю опасность такого путешествия.[6]
- Фильм вошёл в число 24 лучших украинских фильма по версии «24 канала»[3]
Напишите отзыв о статье "Непокорённый (фильм, 2000)"
Примечания
- ↑ 1 2 Смирнов, Илья [old.russ.ru/culture/textonly/20010625_smir.html «За гуманизм киноискусства!» — «Зиг хайль!»]. Русский журнал (25 июня 2001). Проверено 17 октября 2015.
- ↑ 1 2 3 Дмитрий ДЕСЯТЕРИК. [www.kinoart.ru/archive/2002/06/n6-article22 Тень вещества] (рус.). Искусство кино (июнь 2002). Проверено 17 октября 2015.
- ↑ 1 2 [24tv.ua/news/showNews.do?24_luchshih_ukrainskih_filma_kino_kak_nacionalnaja_identichnost&objectId=598337&tag=ukraina&lang=ru 24 лучших украинских фильма. Кино, как национальная идентичность]
- ↑ Рутковский, Александр. [gazeta.zn.ua/CULTURE/partaktiv_i_ego_kino.html ПАРТАКТИВ И ЕГО КИНО]. Зеркало недели (17 ноября 2000). Проверено 17 октября 2015.
- ↑ [kinopressa.ru/1735 Александр Федоров. Украинские повстанцы 1940-х — 1950-х годов в экранной версии Олеся Янчука: медиакритический анализ]
- ↑ Дмитрий ВЕДЕНЕЕВ, Юрий ШАПОВАЛ. [gazeta.zn.ua/SOCIETY/roman_shuhevich_tayna_gibeli.html Роман Шухевич: тайна гибели] (рус.). Зеркало недели (15 февраля 2002). Проверено 17 октября 2015.
Ссылки
- [ruskino.ru/mov/7610 «Непокорённый»] на Рускино.ру
- [www.kinokolo.ua/cyclopedia/film.php/296 «Нескорений» (укр.)] на Kinokolo.ua
- «Непокорённый» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.youtube.com/watch?v=YW1XOkiQk0U Григорій Гладій: кінопроби на роль Романа Шухевича. 1999 (укр.)]
Отрывок, характеризующий Непокорённый (фильм, 2000)
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
