Нерчинский горный округ

Нерчинский горный округ — вотчина российской императорской семьи в Забайкалье, столица — город Нерчинск. В 1787 году округ был передан в собственность Кабинета (КабЕИВ). Округ был ликвидирован в 1917 году.

История образования

Открыл месторождение Аргунских или Нерчинских серебряных руд боярский сын П. Шульгин еще в 1677 году. На этом месте воеводой И. Е. Власовым были построены Аргунские (Нерчинские) сереброплавильные заводы. Строительство первого завода началось после опытных плавок. Первая плавка состоялась в Нерчинске в 1686 году. В 1690 — 1693 году завод действовал, но регулярные плавки начались с 1704 года. До 1760 года в Нерчинском горном округе был один завод. Позднее начали действовать заводы: Дучарский (1760 год), Кутомарский (1764 год), Екатерининский (1777 год), Шилкинский (1769 год), Газимурский (1778 год), Александровский (1792 год), Воздвиженский (партикулярный завод Сибирякова) (1776 год). В 1789 год строился Петровский железоделательный завод.

Нерчинский горный округ являлся коронной собственностью российской императорской семьи, что регламентировалось указами от 1747 года императрицы Елизаветы Петровны, и от 1764 года — Екатерины II. Окончательно Нерчинский горный округ как частная собственность Императора был отдан в ведомство Кабинета в 1787 году. По результатам деятельности комиссии 10 апреля 1899 года Высочайше утверждено «Положение о пределах прав Кабинета Его Императорского Величества на Нерчинский округ».

Территория

Земли Нерчинского горного округа располагались на территории четырех восточных уездов Забайкальской области: Нерчинского, Нерчинско-Заводского, Акшинского и Читинского. Округу принадлежала также отдельная Петров­ская горнозаводская дача. Округ контролировал горнозаводское производство, золотые прииски, лесные дачи, все пустопорожние земли края и получал прибыль от разного рода оброчных статей. Площадь округа равнялась около 24 млн. десятин. Владения Нерчинского горного округа граничили на севере с Баргузинским уездом и Якутской областью, на востоке с Амурской областью, на юго-востоке и юге — с Китаем, на западе — с Троицкосавским и Верхнеудинским уездами.

В 1826 году горный совет составил описание округа, в котором его пределы ука­зывались «от хребта Яблоновского до границ китайских». Первое описание, определение границ «Нерчинского ведомства» выполнил инженер Татаринов по поручению генерал-губернатора B. C. Лавинского. Генерал-губернатор В. Я. Руперт предписал на­чальнику заводов начать обмежевание границ округа. Межевщики Дербин, Яковлев и Шитников в течение 9 лет проводили эту границу — рубили просеки и ставили межевые столбы. Эта работа (1846 — 1854) завершилась составлением карты Забайкальской области, утверждённой 27 июля 1856 года. В качестве компенса­ции за передачу приписных крестьян в казачье сословие 9 февраля 1863 года к владениям Кабинета в Забайкалье присоединён золотоносный Амазарский участок. В 1913 году к кабинетским землям прирезан участок возле села Домнинское — 8 тысяч десятин. Кабинетские земли в Забайкалье занимали пространство 49 10' - 57 38' с.ш. и 110 23' - 122 в.д. (от Пулковского меридиана), известное в географической литературе под именем Даурия. В настоящее время это большая часть Читинской области.

Производство

Нерчинские руды вместе с серебром содержали и свинец. Серебро целиком отправлялось в Санкт-Петербург на Монетный двор. Наибольшей производительности Нерчинские заводы достигли во время управления ими генерал-майором В. И. Суворовым (1763 — 1774). Годовое производство серебра при нём достигло 629¼ пудов. Во время руководства Нерчинскими заводами Е. Н. Барботом де Марни организован правильный поиск руды, начато геологическое изучение края. При руководстве заводом Татариновым Степаном Петровичем (1830 — 1840) вели работы по улучшению технологии добычи и производства серебра, но все попытки технических усовершенствований не дали существенных результатов. Выплавка свинца из-за изменения состава руд снизилась, и в 1850 году на Алтай его уже не поставляли. Свинец поставлялся на Алтай водным путём через Енисейск.

Во второй половине XIX века основным богатством Нерчинского горного округа было золото. Первое официальное сообщение об открытии в Забайкалье месторождения россыпного золота было сделано горным инженером А. И. Кулибиным. С 1830 года Нерчинское горное правление согласно Высочайшему рескрипту о поисках золотоносных месторождений начало эту работу по всей территории Забайкалья. Поиск и разведка золота выполнялась подготовленными специалистами – выпускниками Санкт-Петербургского Горного института. Открывателями забайкальского золота были И. А. Павлуцкий, М. Портнягин, И. Мартемьянов, Г. И. Дрейер, Н. И. Мыслин, И. И. Кокшаров, Н. П. Аносов, А. Е. Фрезе и др. Ощутимый след в поисках и добыче золота оставил А. А. Черкасов. Он работал на Шахтаме, Бальдже, Култуме, Алтагачане, Каре. Страстный охотник, он известен как автор книги «Записки охотника Восточной Сибири». И только в 1832 году открыто первое месторождение золота, но промышленное значение золотодобыча получила с 1840-х годов с открытием Карийского, Шахтаминского, Казаковского, Тайнинского и других месторождений. В 1853 году намыто 172 пуда золота. Наибольшая добыча золота была произведена в 1912 году — 219,7 пудов. Нерчинское золотопромышленное общество, учрежденное в 1901 г. в Лондоне с капиталом в 1,1 млн. фунтов стерлингов, оборудовавшее свою фабрику на Ключевском руднике, одним из первых применило методы дражной добычи. Во многом благодаря этой инновации предприятие добилось в округе наилучших результатов.

Образование

Развитие горнорудной промышленности напрямую зависело от наличия грамотных рабочих, подготовленных специалистов. Система начального и специального горнозаводского образования, сложившаяся в XVIII – начале XIX века, уже не оправдывала себя. Исходя из этого, начальник Нерчинских горных заводов Т. С. Бурнашев, проанализировав результаты выпуска Нерчинской горной школы в 1810 году, пришел к выводу, что такое обучение приносит казне убытки и оставляет заводы в Забайкалье без специалистов. В связи с этим он составил аналитическую записку, в которой предложил восстановить систему школ при заводах, и создать главное специальное горное училище в Нерчинском Заводе. Свои предположения он направил в Санкт-Петербург в канцелярию кабинета Е.И.В. и получил положительный ответ и запрашиваемую сумму 623 рубля и 1/3 коп.

Горный инженер А. И. Кулибин по заданию Т. С. Бурнашева разработал положение об организации деятельности Нерчинского горного училища и системы горнозаводских школ. Согласно этому документу были созданы школы в Нерчинском, Кутомарском и Петровском заводах по 24 ученика, Дучарском — 20 человек, Газимурском и Шилкинском по 19 человек в каждом заводе. Кроме того, были созданы школы на рудниках Зерентуйском, Кличкинском и Газимурском, по 15 учеников в каждом. Позже была создана школа на Ононских оловянных промыслах. Согласно положению, преподавали в них чтение и письмо на русском языке, краткий катехизис и первую часть арифметики. Наиболее способных учеников должны были направлять учиться дальше в Нерчинский завод, в горное училище. Уже в 1828 году в школах Нерчинского горного округа обучались 400 детей, из них на казенном содержании чуть меньше половины. По документам 1840 года обучались во всех школах 440 человек; из них детей нижних чинов 381, детей крестьян, приписанных к заводам — 24 человека.

Целью создания Нерчинского горного училища была подготовка специалистов для горной службы. Наиболее способных после окончания училища отправляли продолжать образование в Горном Кадетском Корпусе в Санкт-Петербурге.

В 1861 — 1864 годах Нерчинское горное училище по инициативе Е. Разгильдяева было преобразовано в низшее трехклассное училище. В нем преподавались общеобразовательные предметы — как в уездных училищах. Продолжалось преподавание геометрии, физики, геодезии. Выпускники, окончившие училище с хорошими знаниями, продолжали образование не в Санкт-Петербурге, как прежде, а в горном училище в Барнауле, и выпускали их горными и заводскими уставщиками. В 1864 году это училище вновь начинают называть горным, а в официальной летописи истории Забайкалья есть информация о том, что в 1864 году продолжило работу старейшее в Забайкалье горное училище.

Последнее упоминание о городском 4-хклассном Нерчинско-заводском училище, найденное в госархиве Читинской области, в фонде «Дирекция народных училищ» в отчете за 1914 — 1915 учебный год есть смета на содержание училища, в которую Его Императорское Величество отправляет 2700 рублей, т.е. 1/3 общей суммы. Таким образом, обязанностью кабинета Его Величества было принимать участие в образовании детей горнозаводских служащих и рабочих.

Управление округом

Управление кабинетскими предприятиями и землями сосредоточилось в руках местного аппарата коронного ведомства (горная экспедиция, горное правление, горное начальство, управление округа, главное управление округа). Нерчинские заводы не были обособлены от общегосударственного административного управления: в XVIII веке отчасти подчинялись Сенату, в XIX веке — Министерству финансов. Во всем прочем, кроме заводского управления и работ, округ состоял в зависимости от иркутского генерал-губернатора, в обязанности которого входила и охрана прав частной собственности императорской семьи на землях её вотчины. Горная власть опиралась на мощь российского государства, осуществляла разные функции: хозяйственные, административные, даже дипломатические и консульские. Под руководством горного правления развивались на территории округа не только экономика, но и образование, здравоохранение. Горные инженеры были первой забайкальской интеллигенцией, внесшей большой вклад в развитие края. Центром Нерчинского горного округа был Нерчинский завод, в 1902 году управление перевели в Читу.

См. также

• Нерчинская каторга
• Горнозаводские округа

Ссылки

• [kartolog.ru/2010/09/karta-nerchinskogo-okruga/ Карта Нерчинского округа,1869 г.]
• [sibrelic.ucoz.ru/news/chertezh_serebrjanogo_dela_i_rud/2012-11-27-123 «Чертеж серебряного дела и руд». Нерчинский сереброплавильный завод. Листы 164, 164 об., 165 по «Служебной Чертежной книге» Семена Ремезова. 1701 г.]
• [magazines.russ.ru/sib/2006/11/mia9.html Алексей Мясников. Заметки о нерчинских заводах]
• [sibrelic.ucoz.ru/news/o_kolichestve_serebra_i_svincu_dobytykh_na_rechke_serebrjanke_s_pokazaniem_raskhodov_po_ehtomu_dobyvaniju/2012-05-25-50 1704 — 1714 гг. О количестве серебра и свинцу, добытых на речке Серебрянке, с показанием расходов по этому добыванию.]
• [gachochit.narod.ru/arhstat/pergap.htm Первое специальное училище. Нерчинское горное училище (1823–1920)]
• [www.museums75.ru/zal19vek.htm Экспозиции Забайкальского краевого краеведческого музея имени А.К. Кузнецова "Забайкалье в XIX – начале XX веков"]
• [maps.southklad.ru/forum/viewtopic.php?f=11&t=243 Карта Нерчинского округа 1867 года].

Литература

• ГАЧО, ф.210, оп.1, д.148
• Нерчинский горный округ; Хабаровск, 1913, стр.133
• Г. П. Жидков «Кабинетское землевладение (1747-1917)», изд-во «Наука», Новосибирск, 1973, стр.260
• Энциклопедия Забайкалья, т.1, Новосибирск, «Наука», 2000, стр.160

Отрывок, характеризующий Нерчинский горный округ

– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.