Нерянин, Андрей Георгиевич
Андрей Георгиевич Нерянин (после Второй мировой войны был известен как Михаил Андреевич Алдан; 24 октября 1904, пос. Юрюзанский завод Уфимской губернии — 10 января 1957, Вашингтон, США) — полковник Красной армии. Участник «власовского» движения. Начальник оперативного отдела штаба вооружённых сил Комитета освобождения народов России (КОНР).
Семья и образование
Родился в рабочей семье на Урале, до прихода к власти большевиков получил образование в церковно-приходской школе. Окончил Томскую пехотную школу Сибирского военного округа, Военную академию имени М. В. Фрунзе (1934), Военную академию Генерального штаба (1939).
Военная служба
С 1919 служил в Красной армии, в том же году вступил в Коммунистическую партию. Воевал на Восточном фронте Первой мировой войны, затем проходил службу в Сибири и на Дальнем Востоке — вначале рядовым, а после окончания пехотной школы — командиром пулемётного взвода.
- В 1927—1931 служил в первой Тихоокеанской стрелковой дивизии Дальневосточной армии (командир взвода пулемётной школы, помощник командира роты, начальник учебной команды, временный помощник начальника штаба полка).
- В 1931—1934 учился в Военной академии имени М. В. Фрунзе.
- В 1934—1937 служил в Белорусском военном округе (начальник первой части штаба 34-го управления военно-строительных работ, временный начальник штаба Мозырского укрепрайона, начальник первой части этого штаба).
- В 1937—1939 учился в Военной академии Генерального штаба.
- В 1939—1941 — начальник оперативного отдела — заместитель начальника штаба Уральского военного округа.
- В 1941—1942 — начальник оперативного отдела — заместитель начальника штаба 22-й армии Западного фронта.
- В 1942 — начальник оперативного отдела — заместитель начальника штаба 52-й армии. В этом же году попал в плен.
Нерянина я знал по особому. Очень серьёзный, умный офицер, хорошо схватывает новое, не боится высказать своё мнение и покритиковать начальство. Его выступления на партсобраниях носили острый и деловой характер. Часто бывало так, что либо он поднимал острый, злободневный вопрос, а я выступал в поддержку, либо наоборот. Наши друзья называли нас парой бунтарей. В тактике он был авторитет для всех его сотоварищей; политически он был одним из наиболее подготовленных. На семинарах высказывал независимые суждения. Был довольно основательно начитан в философских вопросах. И вот этот человек, которого я брал себе за образец, оказался тоже во власовском движении. Я так знал этого человека, что никто не мог бы убедить меня, что он пошел на этот шаг из нечестных мотивов. Он, может, и ошибается, думал я, но у него не может не быть убеждения — честного и, с его точки зрения, благородного.
«Власовец»
В плену выразил желание сотрудничать с немецкими властями, прошёл обучение на курсах пропагандистов в лагере Вульгайде, работал в отделе пропаганды «Винета» в Берлине. С 1944 — начальник оперативного отдела штаба вооружённых сил Комитета освобождения народов России (КОНР) под руководством генерал-лейтенанта Андрея Власова (непосредственным начальником Нерянина в штабе был генерал Фёдор Трухин).
Эмигрант
В мае 1945 был интернирован американцами. Не был выдан советским властям, так как бежал из лагеря военнопленных по канализационной трубе. Жил в Мюнхене. С 1948 — председатель Союза воинов освободительного движения (СВОД), объединявшего часть бывших «власовцев», член центрального бюро Союза борьбы за освобождение народов России (СБОНР). Был одним из учредителей и членом совета Института по изучению истории и культуры СССР в Мюнхене.
С 1953 жил в США, где занимался преподавательской деятельностью в военных учебных заведениях, читал лекции о Советской армии в Министерстве обороны США. Мемуарист, автор книги «Армия обречённых» (Нью-Йорк, 1969), изданной под фамилией Алдан.
Библиография
- Александров К. М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А. А. Власова. Биографический справочник. СПб., 2001.
Напишите отзыв о статье "Нерянин, Андрей Георгиевич"
Ссылки
- [www.archive.org/details/armiiaobrechenny00alda Армия обречённых: воспоминания зам. начальника штаба РОА. Нью-Йорк, 1969.]
- [www.hrono.ru/biograf/bio_a/aldan_ag.html Биография]
- [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_pages.xtmpl?Key=4805&page=203 Григоренко П. Г. В подполье можно встретить только крыс…]
Отрывок, характеризующий Нерянин, Андрей Георгиевич
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
