Несессер
Несессе́р (фр. nécessaire — необходимый) — специальный контейнер (сумка, борсетка, кошелёк, шкатулка, футляр и пр.) для мелких предметов. Используется для хранения принадлежностей гигиены, косметики, маникюра, шитья, рукоделия и др. Как правило, в несессере для каждого предмета имеется специальное отделение (отсек), благодаря чему предметы не смешиваются.
Несессеры появились в начале XVIII века[1]. Они делились на два вида — настольные и карманные[2]. Последние в XVIII и XIX веках часто являлись украшением костюма, их носили на специальной цепочке (шатлене), прикреплённой к поясу. В настоящее время распространены, в основном, карманные несессеры, которые изготавливают из кожи.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3325 дней]
Напишите отзыв о статье "Несессер"
Примечания
- ↑ [archvuz.ru/magazine/Numbers/2007_22/template_article?ar=K41-60/k48 Ломаева А. В. Ювелирные несессеры: история возникновения, формы, материалы, технологии. // «Архитектон», № 18, 2007.]
- ↑ [www.antiq.info/by_topics/6497.html Кузнецова Л. Аксессуары костюма XVIII века. // Журнал «Антик. Инфо», 3 августа 2005]
См. также
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Несессер
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
