Нескучный сад

Запрос «Нескучный сад» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Нескучный садНескучный сад

</tt> </tt>

</tt> </tt> </tt>

</tt> </tt>

</tt> </tt> </tt>

Нескучный сад
Архитектурный ансамбль в честь 800-летия Москвы
55°42′58″ с. ш. 37°35′17″ в. д.55.71611° с. ш. 37.58806° в. д. / 55.71611; 37.58806
Страна	Россия Россия
Регион	Москва
Район	Якиманка
Дата основания	1756 год
Метро	0605 Октябрьская, 06 Ленинский проспект, 06 Шаболовская, 01 Фрунзенская
Площадь	59,3 га га

Неску́чный сад — пейзажный парк в Москве, сохранившийся от дворянской усадьбы Нескучное. Расположен на правом берегу Москвы-реки, рассматривается как часть Парка культуры и отдыха им. Горького. Площадь — около 59,3 га.

Крупнейший парк в историческом центре Москвы, памятник садово-паркового искусства. Охраняется государством. Вместе с природным заказником «Воробьёвы горы» и партерной частью ЦПКиО им. М. Горького образует единый природный комплекс вдоль правого берега центральной части Москвы-реки.

История

Нескучный сад был образован в первой половине правления Николая I из дворянских усадеб, которые раньше принадлежали Трубецким (на юге), Голицыным (в центре) и Орловым (на севере). С точки зрения садово-паркового искусства наиболее значима северная часть, принадлежавшая в начале XIX века графу Орлову-Чесменскому и его дочери Анне.

До Орловых садом владел промышленник Прокопий Акинфиевич Демидов, который и положил ему начало в 1756 году. Первые растения были получены путём обмена семенами и получения отростков из демидовского ботанического сада в Соликамске.

Демидовский сад находился за чертой тогдашней Москвы и имел форму амфитеатра; около двух тысяч сортов редких растений было собрано специально для сада. Так как берег реки был неудобен, 700 человек ежедневно трудились над выравниванием почвы здесь на протяжении двух лет. От усадебного дома к реке сад спускался уступами, имевшими разную ширину и высоту, но одинаковую длину в 95 сажен. От двора и дома верхняя площадка отделялась решёткой около 10 сажен шириной.

Первоначально были посажены плодовые деревья, затем — кустарники и травянистые растения. В саду имелось множество каменных оранжерей, где находились пальмы и деревья из жарких стран, а на пятой сверху площадке располагался большой пруд и птичник с выписанными из Голландии и Англии редкими птицами и животными. Помимо этого, грунтовые сараи и парники служили для выращивания ананасов, винограда и проращивания других растений. В середине XIX века в Москве был популярен летний открытый («воздушный») театр в Нескучном саду. Репертуар первых эстрадных театров был очень пёстрым. Наряду с выступлениями крупнейших европейских мастеров инструментальной и вокальной музыки здесь ставились дивертисменты, выступали ансамбли цыган, гастролировали иностранные иллюзионисты и т. д. В конце XIX века строительные работы в саду вёл архитектор В. А. Гамбурцев.

Сельскохозяйственная выставка

В 1923 году на берегу Москвы-реки, недалеко от Крымского моста на территории Нескучного сада проходила первая Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка. Главными авторами выставки были знаменитые архитекторы И. В. Жолтовский (разработчик генерального плана выставки), А. В. Щусев (главный архитектор) и А. В. Кузнецов (главный конструктор).

На территории выставки был спроектирован ряд павильонов, оставивших заметный след в истории советской архитектуры, в том числе Павильон «Махорка» архитектора К. С. Мельникова, «Машиностроение» И. В. Жолтовского (сохранился, находится в неудовлетворительном состоянии). В современной планировочной структуре парка также сохранились некоторые фрагменты планировки выставки, выполненной И. В. Жолтовским.

Ограда сада возведена в 1935 году по проекту архитектора В. И. Долганова.

Современность

В 1990-е Нескучный сад был излюбленным местом встреч толкинистов (поклонников книг Джона Толкина) и ролевиков. Здесь проводились ролевые игры живого действия в жанре фэнтези. Своё место встреч фанаты называли «Эгладор». В начале XXI века игры и встречи фанатов в Эгладоре постепенно сошли на нет.

Парковые павильоны

• Охотничий домик — ротонда середины XVIII века, где с 1990 года снимается телеигра «Что? Где? Когда?»
• Летний (Чайный) домик графа Орлова (1804—06)
• Ванный домик с куполом (конец XVIII в.) и павильон «Грот»
• Живописные мостики через овраги
• Ансамбль Александрийского дворца с флигелями и гауптвахтой
• Фонтан Ивана Витали перед дворцом
• Манеж, в котором помещается Минералогический музей имени А. Е. Ферсмана
• Ротонда в честь 800-летия Москвы

Нескучный сад популярен среди неформальных группировок — толкинистов («Эгладор») и диггеров (их привлекает «Грандтеплуха», заброшенная теплотрасса под парком).

Летний домик графа Орлова-Чесменского		Малый (Гротескный) мостик		Охотничий домик усадьбы Трубецких

Транспорт

Неподалёку от сада находится станция метро «Октябрьская» Кольцевой и Калужско-Рижской линий и станция метро «Ленинский проспект» Калужско-Рижской линии. В сад через Москву-реку переброшен Андреевский пешеходный мост. По нему можно за 10 минут дойти до станции метро «Фрунзенская» Сокольнической линии. В саду находится также пристань для теплоходов, курсирующих по Москве-реке. Главный вход и входы на главные аллеи Нескучного сада, ведущие к Пушкинской набережной Москва-реки, Александрийскому дворцу и др., находятся в районе Ленинский проспект, д. 16, 18, 20.

Литература

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7710387017

• Александров Л. П. Прошлое Нескучного сада. Историческая справка. — М.: Изд. М. и С. Сабашниковых, 1923. — 58 с.
• Александров Л. П., Некрасова В. Л. Нескучный сад и его окрестности. Пособие к ботаническим экскурсиям. — Изд. М. и С. Сабашниковых, 1923. — 240 с.

Отрывок, характеризующий Нескучный сад

– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».