Несслер, Виктор Эрнст
| Виктор Э. Несслер Victor Ernst Nessler | |
 Виктор Э. Несслер | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Виктор Эрнст Несслер |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии | |
Ви́ктор Эрнст Не́сслер (нем. Victor Ernst Nessler; 28 января 1841 — 28 мая 1890) — эльзасский композитор, который работал в основном в Лейпциге. Наиболее известен своими операми «Трубач из Зекингена» (нем. Der Trompeter von Säckingen) и «Крысолов из Гамельна» (нем. Der Rattenfänger von Hameln).
Содержание
Биография
Родился в
Бальденайме (Эльзас). Начал обучение в качестве студента теологии в Страсбурге, где он также был членом студенческой корпорации Вильгельмтана в 1861 году. Тем не менее, он решил посвятить себя музыке. Написав оперу Fleurette (1864), он отправился в Лейпциг, чтобы усовершенствовать свои знания о музыке и учиться у профессора Морица Гауптмана.
Умер 28 мая 1890 в Страсбурге. В 1895 году, скульптура работы Альфреда Марцоффа была установлена в парке-оранжерее в его честь.
Виктор Эрнст Несслер похоронен на кладбище Сент-Галлен в Страсбурге (Koenigshoffen), вместе со своей женой Джули Несслер (1841—1920) и их маленьким сыном Петерле (1908—1909).
Работы
Виктор Эрнст Несслер среди прочих своих работ особенно известен такими операми, как «Крысолов из Гамельна» (нем. Der Rattenfänger von Hameln), созданной в Лейпциге 19 марта 1879 года на основе либретто Фридриха Гофмана по мотивам поэмы Юлиуса Вольфа по сюжету средневековой немецкой легенды о Гамельнском крысолове, и «Трубач из Зекингена» (нем. Der Trompeter von Säckingen), также написанной в Лейпциге 4 мая 1884 года по поэме Йозефа Виктора фон Шеффеля «Трубач из Зекингена, песня Верхнего Рейна».
Также написал несколько хоров, месс и ораторий.
Наследие
- В память о Викторе Эрнсте Несслере его именем названа улица в Страсбурге.
Напишите отзыв о статье "Несслер, Виктор Эрнст"
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Виктор Эрнст Несслер
- [www.credoreference.com «Виктор Эрнст Несслер» (2003). Гарвардский биографический словарь музыки.] (нем.)
- [www.oxfordreference.com Виктор Несслер в Кратком Оксфордском словаре оперы.] (нем.)
Отрывок, характеризующий Несслер, Виктор Эрнст
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
