| Нет мира для нечестивых |
| No habrá paz para los malvados |
 |
| Режиссёр |
Энрике Урбису
|
|---|
| Продюсер |
Альваро Аугустин,
Ибон Корменсана,
Мишель Гастамиде
|
|---|
Автор
сценария |
Мишель Гастамиде,
Энрике Урбису
|
|---|
В главных
ролях |
Хосе Коронадо,
Родольфо Санчо,
Хелена Микель,
Хуан Хосе Артеро,
Педро Мари Санчес
|
|---|
| Оператор |
Унакс Мендиа
|
|---|
| Композитор |
Марио де Бенито
|
|---|
| Страна |
Испания Испания
|
|---|
| Язык |
испанский
|
|---|
| Год |
2011
|
|---|
| Выход фильма «Нет мира для нечестивых» (оригинальное название — No habrá paz para los malvados) |
К:Фильмы 2011 года
Нет мира для нечестивых (англ. No habrá paz para los malvados) — испанский фильм 2011 года режиссёра Энрике Урбису. Лауреат шести премий «Гойя», в том числе в номинациях «лучший фильм» и «лучшая режиссура»[1].
Сюжет
Коррумпированный полицейский Сантос Тринидад выпивает поздно ночью. После того, как его прогоняют из одного бара, он идёт в другой и требует, чтобы ему подали выпивку, несмотря на то, что бар уже закрыт. Владелец бара пытается разрешить ситуацию и предлагает ему бесплатный напиток, но случайно обижает Сантоса, и тот ломает ему нос о барную стойку. Охранник достает оружие, но Тринидад убивает его вместе с владельцем и официанткой. Тем не менее, одному свидетелю удаётся сбежать. Тринидад пытается уничтожить улики и забирает документы и телефоны убитых.
В ролях
- Хосе Коронадо — Сантос Тринидад
- Родольфо Санчо — Родольфо
- Хелена Микель — Чакон
- Хуанхо Артеро — Лейва
- Педро Мария Санчес
- Юн Башир
- Надя Касадо
- Хуан Пабло Шук
- Эдуард Фарело
- Карим Эль-Керем
Награды и номинации
| Награда |
Категория |
Номинант |
Результат
|
| «Гойя»[1][2]
|
Лучший фильм
|
Победа
|
| Лучший режиссёр
|
Энрике Урбису
|
Победа
|
| Лучший оригинальный сценарий
|
Энрике Урбису и Мишель Гастамиде
|
Победа
|
| Лучший актёр
|
Хосе Коронадо
|
Победа
|
| Лучший актёр второго плана
|
Хуанхо Артеро
|
Номинация
|
| Лучшая операторская работа
|
Унакс Мендиа
|
Номинация
|
| Лучший монтаж
|
Пабло Бланко
|
Победа
|
| Лучшая музыка
|
Марио де Бенито
|
Номинация
|
| Лучший продюсер
|
Палома Молина
|
Номинация
|
| Лучший звук
|
Маркос де Оливейра и Начо Ройо-Вильянова
|
Победа
|
| Лучший грим
|
Монтсе Бокерас, Начо Диас и Серхио Перес
|
Номинация
|
| Лучшие костюмы
|
Патрисия Монне
|
Номинация
|
| Лучшая работа художника
|
Антон Лагуна
|
Номинация
|
| Лучшие спецэффекты
|
Рауль Романильос и Чема Реманча
|
Номинация
|
Напишите отзыв о статье "Нет мира для нечестивых"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.hollywoodreporter.com/news/enrique-urbizus-no-rest-wicked-spain-goya-awards-292653 Enrique Urbizu's 'No Rest for the Wicked' the Big Winner at the Spanish Goya Awards]. The Hollywood Reporter.
- ↑ [www.hollywoodreporter.com/news/pedro-almodovar-spain-goya-nominations-280125 Pedro Almodovar Leads Spanish Goya Nominations]. The Hollywood Reporter.
 |
|---|
| | </center></div> | </table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Нет мира для нечестивыхВ то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
|
